Вместо обещанного примерного вида истории про Эден в раннем варианте я все пишу предварительные замечания - это потому, что одно тянет за собой другое, и в какой-то момент понимаешь, что у читателя могут возникнуть еще такие-то и такие-то существенные вопросы. В частности, может возникнуть вопрос: а с чего мы взяли, что сама история про Эден и древа - ранняя? А не сочинена уже при формировании монотеистической традиции в качестве дидактики на тему о том, что вот как Бог хотел позаботиться о человеке, а тот сам себе яму выкопал? Ведь в Книге Бытия представлена и иная версия творения человека, и там - по крайней мере в сохранившейся ее части (Быт. 1 и начало Быт. 2) - нет никакого Эденского сада и древ.
Напомним, что - как было замечено еще бог знает когда - в начале Книги Бытия контаминировано несколько разных историй на одну тему. Перечислим их.
1) В Быт. 1:1-2:3 последовательно излагается шестидневное творение Богом всего от неба и земли до человека и седьмой день отдыха. Животных здесь творят до человека. Бог именуется "Элохим". Никакого Эдена и древ нет, Элохим просто творит мужчину и женщину и благословляет их плодиться и размножаться и быть старшими над всеми живыми существами.
2) Быт. 2:4 - 3:24 - это уже другой рассказ, он начинается со слов "Вот происхождение неба и земли при сотворении их" и т.д. - то есть это на самом деле не продолжение предыдущего, а параллельная версия творения от его начала. Бог здесь именуется "Яхве Элохим". Вот тут речь об Эдене и древах, причем тут Бог творит сначала человека, а потом - животных. Кончается эта история изгнанием людей из Эдена.
3) Быт.4:1 - 26. История Адама и его потомства - Каина, Авеля и т.д. Бог именуется просто "Яхве". Каин, Авель и Шет тут сыновья Адама. Огласовка имени Каин - сутийско-аморейская, "акающая". Шет - это древнееврейское произношение имени Суту, эпонима-первопредка сутиев. Авель погиб без потомства, так что Каин и Шет дают две линии потомков Адама, от злодея-брата (Каина) и от хорошего брата (Шета). Далее приводится ряд потомков Каина вплоть до Лемеха.
4) Быт. 5:1-27. Опять начинается со слов "Вот родословие Адама: в день сотворения его...." - то есть это опять не продолжение предыдущего, а параллельная версия. Бог именуется "Элохим". Авеля никакого нет, у Адама упоминается по имени из сыновей только Шет, а Каин под именем Кэнан (т.е. то же имя, но с уменьшительным суффиксом и ханаанейской, "экающей" огласовкой) вводится как внук Шета (а вовсе не как его злой брат). Далее идет тот же ряд потомков Каина вплоть до Лемеха, что в предыдущей истории, с небольшими вариациями имен. (Носители сводной традиции были вынуждены тем самым считать, что были две независимые друг от друга ветви потомков Адама с повторяющимися одинаковыми именами от Каина до Лемеха. Реально, конечно, это один и тот же сегмент какой-то племенной генеалогии потомков Каина, в двух вариантах пристегнутый к Адаму: один раз так, что Каин и каиниты получаются родом, параллельным роду Шета-Суту, то есть народом, отдельным от сутиев, другой раз - так что Каин и каиниты получаются сами ветвью потомков Шета-Суту, то есть частью сутиев. Потомками Каина помнили и заявляли себя ханаанеи-кениты; по-видимому, исконно Каин вообще считался первопредком ханаанеев (лишь гораздо позже сформировались ученые генеалогии Быт.10). Иными словами, "акающая" аморейская генеалогия из Быт. 4 делает Каина и его потомков-ханаанеев народом, отдельным от доброго первопредка сутиев - Шета - и его потомства, а "экающая" ханаанейская генеалогия из Быт. 5 делает ханаанейских потомков Каина, наоборот, ветвью потомства все того же первопредка-эпонима Шета-Суту наряду с амореями. Но именно так и должны были смотреть на соотношение ханаанеев с сутиями сами сутии и ханаанеи. Эти народы сформировались так: на рубеже IV-III тыс. до н.э. часть массы западносемитских племен северной Аравии отделилась от остальных, ушла на Запад, к морю, и там перешла к оседлости и городской жизни; они стали ханаанеями. Оставшиеся в степях и продолжавшие полукочевое скотоводство стали теми, кто был позднее известен как сутии. В Быт. 4 злой оседлый Каин отселяется от семьи Адама куда-то в иную землю (указана она как земля Нод Кидмат-Эден, что понималось к эпохе эллинизма как "Нод на восток от Эдена", и это действительно возможный перевод, но не менее возможен перевод "Нод перед Эденом, Нод насупротив Эдена") и там строит первый в мире город, в то время как оставшееся на месте потомство Адама занимается не осуждаемым в этой истории земледелием, а прославляемым в этой истории скотоводством - весьма яркое мифологическое изложение отделения ханаанеев от сутиев с точки зрения сутиев. Отсюда и соответствующая разница в генеалогиях: для сутиев ханаанеи были отщепенцами, ушедшими в иной край и там перешедшими на плохой оседлый образ жизни - и сутии-амореи выделили их в отдельный, противопоставленный им самим, поток: их первопредок Каин стал у сутиев злым отселившимся братом доброго предка сутиев, Шета-Суту. Ханаанеи же сохраняли генеалогию, по которой они - потомки общего предка с сутиями, все того же Шета-Суту. Поэтому в акающей по-аморейски версии Быт. 4 Каин -злой отщепившийся брат Шета, а в экающей по-ханаанейски версии Кэнан (= тот же Каин в ханаанейском произношении) - сам потомок Шета, и ничего плохого за ним не числится. Откуда сама ханаанейская версия попала в древнееврейскую Книгу Бытия? Это как раз понятно: израильтяне в такой степени вобрали в свой состав покоренных и соседних ханаанеев, что и язык их изменился и стал намного ближе к ханаанейскому, чем к их былому сутийско-аморейскому языку. Это понимали и сами израильтяне: в пророчестве Исайи Ис.19:18 древнееврейский язык именуется "языком ханаанейским", притом, что сами себя израильтяне в жизни "ханаанеями" не называли и не обозначали себя символически как "Ханаан". От ассимлированных ханаанеев было перенято много чего - в том числе и ханаанейская версия родословия потомков Адама и Шета. Столкнувшись с разницей между ней и иной версией, их, не мудрствуя лукаво, сложили рядом, представив как родословия РАЗНЫХ ветвей этих потомков.
5) Быт. 5:28 - 6:8. История Ноя, сына Лемеха. Бог опять "Яхве".
6) Быт. 6:9 слл. - История Ноя начинается заново, словами "Вот житие Ноя". Бог опять "Элохим".
Давным-давно сделанное резюме: начало Книги Бытия комбинирует куски версии, где Бог именуется "Элохим" (сюда относится генеалогия Быт.5), и версии, где он именуется "Яхве" (сюда относится генеалогия Быт.4). Первая из них более насыщена ханаанейскими представлениями и формами имен, это и понятно: слово "элохим" не привязано жестко к израильскому, неханаанейскому культу Яхве (этот культ до прихода древнеевреейских племен процветал к югу от Ханаана, на Синае; во всем Ханаане он проник только в некоторые прибрежные центры), в отличие от имени Яхве. Первая версия получила название "Жреческого кодекса" (не путать с т.н. "Элохистом", который тоже именует бога "Элохим"), вторая - "Яхвиста".
Отметим сразу, что и та композиция, которую в литературе именуют "Яхвист" (предположительно - писалось в X в. в Иудее), и та, которую именуют "Жреческий кодекс" (предположительно - писалось не то в VI в. сосланными в Вавилонию, не то в VIII в. в Иудее), и прочие композиции, из которых вместе сконтаминировано (с редакционными переделками) Пятикнижие (сперва в 620-х гг. до н.э., окончательно - в V в. до н.э.) - сами многосоставные. И их куски до попадания в эти композиции могли иметь самую разную судьбу - в том числе куски одного предания могли попасть один - в "Яхвиста", другой - в иную композицию и т.д. Если некий кусок содержится в "Жреческом кодексе", более позднем, чем "Яхвист", это вовсе не значит, что этот кусок по происхождению более поздний, чем те, что попали в "Яхвист". Он с тем же успехом может быть и более ранним - точно так же, как антология старинной русской поэзии, подготовленная в 1990 году, совершенно не обязана включать в себя лишь более поздние произведения, чем те, что вошли в антологию старинной русской поэзии, изданную в 1950 году. Поэтому при анализе происхождения и времени формирования тех или иных сюжетов Пятикнижия разбиение на "Яхвиста", "Жреческой кодекс" и т.д. практически бесполезно. Это разбиение важно только при реконструкции конечного формирования текста Пятикнижия в VII-V вв. до н.э., а не при анализе вошедших в него преданий и текстовых элементов. Это обстоятельство создает сложности для специалистов, ибо все привыкли обозначать те или иные куски Пятикнижия по композициям, откуда они попали в итоговый текст (то есть, например, о генеалогии Быт. 5 говорят как о генеалогии "Жреческого кодекса"), в то время как точнее было бы говорит о куске, "попавшем в Пятикнижие через Жреческий кодекс" и т.д. - а до того способном иметь любую судьбу и связи с другими кусками.
Рассказ об Эдене принадлежит обособленному куску, где Бог именуется разом и так, и так - "Яхве-Элохим". Что на самом деле должно говорить либо о третьей версии, либо о гибридизации кусков названных двух (в литературе этот кусок относят просто к "Яхвисту" - а напрасно). Тем самым встает вопрос - на какой стадии появился рассказ об Эдене?
В рассказе "Яхвиста-плюс-Жреческого кодекса" об Эдене Бог творит животных после творения человека и только для того, чтобы воздействовать при их помощи на человека. Все творение земли и пр. вообще максимально скомкано - и рассказчик почти сразу переходит к творению человека, все остальное - Эден и животные - создано уже для человека и в порядке взаимодействия Бога с ним. Иными словами, этот рассказ вертится вокруг отношений Бога с человеком и рассматривает все остальное в творении либо как подчиненное этим отношениям и возникшее в их рамках, либо как вообще не стоящее подробного рассказа.
В рассказе "Жреческого кодекса" творение изложено намного менее антропоцентрично. Подробно описано поэтапное творение всего на свете из хаоса; животных творят ДО творения людей. Такая картина намного больше отвечает архаическому состоянию мифологии, чем рассказ об Эдене.
Но рассказ об Эдене на самом деле не есть позднее домышление по своим корням. Во-первых, в нем сохранились прямые текстуальные реликты того, что некогда речь шла о богах, а не о боге: в Быт.3:5 змей уверяет людей, что поев от древа Познания, они "станут как боги (элохим), ведающие добро и зло" (причастие "ведающие" стоит во мн.ч., в переводе Семидесяти толковников - именно "как боги", а не как "бог"); в Быт.3:22 Бог уже и сам говорит, что Адам "стал как один из нас". Есть и другие реликты некоей старой традиции: реки, соединяющиеся в Эдеме, описаны как разливающиеся оттуда, но исконно могло иметься в виду лишь то, что они там сливаются. Во-вторых, раз Бог называется в истории Эдена "Яхве-Элохим", а не просто Яхве, то можно думать, что какие-то элементы этой истории пришли и от традиции о творении, отраженной в "Жреческом кодексе" (Быт.1, где бог - "Элохим"). В-третьих, сочиняй эту историю во II, тем более в I тыс. до н.э. - едва ли Эден поместили бы в болота при слиянии Тигра и Евфрата: из сутийских степей и полупустынь северной Аравии III тыс. эта зона еще может показаться подходящей для Эдена, из Иерусалима I тыс. до н.э. - едва ли. В-четвертых, сам сюжет о том, как коварство змея (или иного животного) лишило человека бессмертия - это уж такой давний сюжет, что он был и у койсанов (бушменов и готтентотов), и у других африканских племен, и у индейцев, и на Тихом океане. Иными словами, это сказание восходит к изначальным временам истории людей на их африканской прародине. Рефлекс той же идеи находим в аккадском Эпосе о Гильгамеше (исход III- начало II тыс.), где змея поедает траву бессмертия, которую для себя добыл Гильгамеш, и тем лишает бессмертия его, доставляя его себе.
Так что история Эдена, змея и древ - очень старая история. В то же время порядок творения в ней поздний, а "Жреческий кодекс" в Быт. 1:1-2:3 дает более старую версию его. Удивлять это нас не должно: в самом рассказе об Эдене видны следы перекройки или перекроек: именование бога разом Яхве и Элохимом, замена слияния рек в Эдене их разделением, разбиение перечня кар, наложенных Богом на людей, вставным пассажем 3:20-22, в том числе рассуждением о том, что вот, мол, Адам может еще стать бессмертным - этот пассаж перемещен сюда из какого-то иного места... Порядок творения "человек - Эден - древа - животные и птицы - женщина", присутствующий в этом рассказе, тоже должен был появиться в ходе этих перекроек; первоначальный вариант можно представить по наведению от "Жреческо-кодексного" рассказа в Быт.1: растения - животные и птицы - человек и женщина... Эден, вероятно, после этого, а древа уж в последнюю очередь, что вполне отвечает вероятной последовательности выявленных выше испытаний (попробуй догадаться сам, что женщина тебе нужна; попробуй совладать с женщиной, которую мы тебе сотворили; попробуй хоть вместе со второй женщиной, с которой ты совладал, соблюсти наш запрет).
***
Вот теперь, наверное, можно перейти к нашей "как бы реконструкции" исходного варианта. Изложение ее, однако, должно быть специфическим - мифы ведь при нормальной их передаче никто не излагает, разжевывая каждое слово и проговаривая каждую смысловую связь. Тем более, что очень многое понятно слушателям и так. Так что для того, чтобы излагать все это поподробнее даже условно, лучше представлять себе это изложение не как сказание сутиев для сутиев, а как, скажем, изложение хорошо знающего все эти материи сутия в ответ на расспросы человека иной культуры. Вот, скажем, был году этак в 2100 до н.э. в каком-нибудь сутийском племени помощник жреца какого-либо из сутийских божеств (самые почитаемые были Эль и Хадда, кроме них - Даган, Лим, Расап, солнце-Самас, Аштар, богиня Анат... вероятно, именно громовник Хадда числился в Вавилонии Иль-Амурримом, богом амореев. Общесемитский Аштар, кстати, как-то странно сосуществует со своей же парой, общесемитской Ашторет: во многих местах эти божества слились в одно, либо женское, либо мужское, и в Угарите [там по языку были близки и к ханаанеям, и - еще больше - к амореям; похоже, там был ханаанейский субстрат, на который пожаловали в XX-XIX вв. до н.э. амореи] Аштар - божество мужское, а в списке соответствующих друг другу эблаитских и аккадских богов значатся эблаитская Аштар и аккадская Иштар - то есть в Эбле и у аккадцев это слитное божество женское. Да еще и отождествленное аккадцами с шумерской богиней Инанной / Иннин, которую шумеры сами заимствовали у своих предшественников, убейдцев "бананового" языка, и интерпретировали ее имя по созвучию с шумерским выражением нин-анак, "госпожа неба", и нин-аннак, "госпожа финиковых куч")
- и в порядке коловращений жизни бежал он из родного племени и нанялся в воины в какой-нибудь заштатный гарнизон III династии Ура в предгорьях Загроса, на Дияле, и спрашивают его там сослуживцы родом из этих самых предгорий, а каково-то на его родине предание о первых людях - и вот тут ему приходится именно разжевывать.