wyradhe

К предыдущему. Судьба одной идеи, или было ли "вторжение гиксосоа".
Судьба одной идеи, или было ли вторжение гиксосов.

Сначала - что известно точно.

1. К концу 18 веке до н.э. и далее (время раздробленности Египта на разные государства с разными правящими домами) в Нижнем Египте, особенно на его Востоке, уже проживало из рода в род много египетско-подданных азиатов и лиц смешанного происхождения (египетск. "азиаты" - ааму и сет(ет)иу), иммигранты-азиаты продолжали туда подселяться и на протяжении 18-16 вв., пополняя эту часть населения (плюс ввоз пленных и т.д.).

2. В 17 - середине 16 века некая династия правила куском Египта из своей столицы в Аварисе, в Восточной Дельте. Цари этой династии носили личные неегипетские / азиатские (/западно/семитские) имена. Археологически период этой династии в Аварисе хорошо исследован - культура Авариса этого времени дает синтез египетских и разных левантийских элементов (по распределению этих элементов судить о происхождении династии на самом деле нельзя, поскольку оно говорит о связях с Левантом, какие у Авариса в целом были уже после образования царства этой династии со столицей в нем). В середине 16 века Фиванское египетское царство разгромило и аннексировало это Аварисское царство и объединило Египет, причем один из фиванских царей, ведших эту борьбу (Камос), определяет в своих надписях аварисскую династию и ядро ее сил как "азиатов" (ааму, сететиу), аварисских царей - как не египтян, а иноземцев "азиатов" и "владетелей Реченских" (Речену - значительная часть Сирии-Палестины; немалая часть территорий Речену входила в зависимые владения аварисских царей), контролирующих часть Египта, и от них-де, соответственно, надо освободить Египет. Надпись этого фиванского царя также упоминает - и осуждает - примирительную позицию фиванских вельмож по отношению к Аварисскому царству; согласно надписи, эти вельможи тоже считали аварисских царей и их власть "азиатами", но при этом объявляли "Египтом" только территорию самого Фиванского царства, а владения царей Авариса в Египте объявляли никакой не частью Египта, а "страной азиатов" (тем самым дополнительно обосновывалась примиренческая позиция: в рамках получающейся картины просто не было никакого Египта или куска Египта, который можно/нужно было бы освоблждать от власти чужеплеменников).

3. Через полвека после крушения Аварисского царства Хатшепсут, государыня той же фиванской династии (по нашим понятиям о династии; по египетскому счету фиванский дом после объединения страны образовал новую "династию"), описывала ситуацию времен Аварисских царей так, что в Аварисе жили "азиаты", а среди этих "азиатов" были некие "побродяги/бродячие" (шмау), которые все разрушали и "аравили без бога Ра". Эти шмау, стало быть, и есть та самая аварисская династия и верхушка.

4. Позднее (при 19 династии, самое позднее) египтяне все же включили аварисскую династию (или ее бОльшую часть) в официальный список законных царей Египта, но при этом продолжали именовать Аварис времен этой династии "град азиатов" (в смысде: град царей-азиатов и их азиатской по преимуществу верхушки; они не хотели сказать, что там население сплошь было азиатское), а когда в царском списке давали определения династий, то другие династии именовали, например, "цари из Иттауи" (столица при соответствующей династии), а вот эту аварисскую определили как "чужеземных государей" (хека-хас(у)т, досл. "государи чужеземий/чужеземья"), как вообще-то назывались в египетской традиции доселе просто чужеземные, неегипетские правители. Что в точности хотели сказать египтяне, определяя так аварисскую династию, которую сами же при этом числили среди египетских династий, неизвестно (ясно, что имелась в вмду некая чужеземность и чужеплеменность, но какая именно: династия, происходящая от чужеплеменных имимигрантов, или династия, основанная вторгшимися в Егппет чужеземными завлевателями и их вождями?), - но в следующем (I-м) тысячелетии, когда каких-то своих царей египтяне одновременно числили законными царями Египта и титуловали / обозначали "хека-хас(у)т" (так обстоят дела с эфиопом Шабатакой, македонцами Аргеадами и Птолемеями), это означало, что соответствующая династия или царь исконно были чужеземными, неегипетскими, вторглись в Египет и завоевали его извне, но затем короновались египетскими царями по египетскому чину и выступали как законные цари Египта. Если экстраполировать это задним числом на тот смысл, который египтяне вкладывали в такое же аттестование аварисской династии (одновременно законные цари Египта и "хека-хас(у)т"), то получится, что они и имели в виду именно это - что основавшая эту династию группа явилась в Египет в качестве иноземных завоевателей.

5. Сами аварисские цари иной раз среди своих титулов пользовались выражением "хека хас(у)т", причем до них и параллельно им так же себя в разное время титуловали по-египетски разные азиатские князья (например, князья Библа в Финикии), вообще никаких владений в Египте не имевшие. Для указанных князей смысл такого титулования был тот, что они себя величали .тем титулом, которым их определяла ближайшая к ним сверхдержава на ее, сверхдержавы, языке. Именует она их по-своему "хека-хас(у)т", чужеземный государь - они и используют это иероглифическое титулование как свое, естественно, не в том смысле, что они чужеземцы по отношению к своим собственным владениям, а в том смысле, что они на египетской иероглифике так называются. Так сказать, "застывший титул" со знечением "иностранный для Египта государь высокого ранга" (высота ранга задавалась самим словом "хека"). И вот тот же титул сочетают в сврих титулатурах некоторые аварисские цари с обычными египетскими царскими титулами. Что они в точности этим хотят сказать - неизвестно. Но сам термин "хека хас(у)т" в египетском употреблении в остальных случаях - и до, и после Аварисской династии - означает именно первично-исконную (для династии повелителей Египта, оформившейся и признанной как его царская династия, но вышедшей из вторгшихся в Египет чуземцев-завоевателей) или единственную (для просто чужеземных правителей) связь с неким чужеземным неегипетским политическим образованием, см. выше.

6. Спустя тысячу с лишним лет позднеегипетский историк Манефон сообщает, что аварисскую династию основала некая группа азиатов неизвестного ему, Манефону и используемой им египетской учености конкретного племенного происхождения, вторгшаяся в Египет из "восточных краев", завоевавшая его часть и в широком смысле слова относившаяся к азиатам Сирии-Палестины (в греческом Манефона - "финикийцы", что отвечает не конкретному народу финикийцев, а является эквивалентом египетских слов, называющих азиатов Сирии-Палестины вообще). Египетская ученость, использовавшаяся Маненфоном, обозначала, по его заявлению, эту группу азиатов термином "цари (ег. хека) - пастухи (егип. шос, шас)", в греческой транскрипции у Манефона - гиксос. Поэтому мы и прилагаем к Аварисскому царству, его верхушке, династи и пр. словами "гиксосские" и "гиксосы". Вопрос о том, верно ли понял и перевел Манефон или его источник египетский термин, который египетская ученость прилагала к государям и государственности Аварисского царства (правильно ли понимание его второго компонента как египетского слолва "шас", в разг. значении времен Манефона - "пастухи", здесь не обсуждается).

7. Заметим, что кроме Манефона, перечисленные дошедшие источники ничего не говорят о том, как именно возникло Аварисское царство и его династия "азиатов". Этот вопрос лежит вне их тематики. Манефон же, со ссылкой на используемую им позднюю египетскую ученость, твердо говорит, что основалось это царство вторжением иноземной группы азиатов "из восточных краев"; покорив часть Египта, они избрали в качестве своей столицы город Аварис и там села их династия. Отметим сразу, что при такм ходе событий в Аварисе было бы бессмысленно искать следы каких-то разрущений от захвата его гиксосами - его, по Манефону, они просто избрали его своей столицей (это не говоря о том, что и взятие города штурмом совершенно не обяхано оставлять в нем археологические следы, хотя и вполне может их оставить).

8. Несколько десятилетий назад была выдвинута гипотеза, по которой никакого вторжения не было: его сочинили-де в какой-то момент в египетской исторической традиции, развивая или передавая освободительно-ксенофобскую пропаганду фиванских царей, сокрушивших Аварисское царство, в которой его династия поносилась как чужеплеменная, "азиатская" власть над частью Египта, от которой Египет-де надо освободить. На деле же, по этой гипотезе, аварисская династия вышла из среды местных же, аварисских египетско-подданных азиатов, живших в Аварисе уже ряд поколений, подобно тому, как в 1 тыс. в Египте возникали без всяких вторжений и завоеваний царства с династиями из местных ливийцев, живших в том или ином египетском городе.

9. С самого начала никаких _аргументов_ в пользу этой гипотезы не существовало - она подавалась по принципу "могло быть и так", и единственное, что при поверхностном взгляде на дело могло бы придать ей веса - это то, что о вторжении говорит только такой поздний и изобилующий легендами автор, как Манефон. Но дело в том, что более ранние, разрозненные и случайно дошедшие до нас источники, вообще не имели повода касаться вопроса об истории основания Аварисского царства - и его и не касаются. Камос, в своих надписях приводя разные поношения аварисских азиатов в обоснование своей войны против них, обвиняя их в угнетении египтян и т.д., не упоминает вовсе обстоятельств прихода к власти аварисской династии - он не клеймит ни внутренний захват власти с ее стороны, ни вторжение, ему это просто не нужно.


10. Вот это и любопытно, - то, что хотя никаких аргументов в пользу этой теории нет, сама теория есть и получает все более широкое признание.

Это при том, что _против_ нее аргументы есть и помимо общего "бремя аргументации в пользу того, что историческая традиция выдумало вторжение, лежит на выступающем с этим тезисом". А именно:

- Тот самый фиванский Камос осуждающе, как неправильную подает позицтю фиванских вельмож, по которой владжения Аварисской "азиатской" династии в египте - с Аварисом, Мемфисом и пр. - вообще никакой не Египет, а "страна азиатов", а весь Египет, какой есть - под Фивами. Спрашивается, если какие-то египетско-подданные, в энном поколении живущие в Египте и являющиеся такими подданными, будь даже трижды азиаты по происхождению и с азиатскими именами, ухватят часть Египта в отдельное царство и будут там править по египетскому чину, с египетскими титулами, - то кто же в Египте, пусть и самый примирительный к ним, объявит на этом основании эту управляемую ими часть уже не "Египтом", а какой-то не входящей в Египет "страной азиатов"? (Или кто придумает за фиванских вельмож такую позицию, чтобы вложить им ее в уста в надписи Камоса)? Такую позицию можно высказывать или придумывать только в случае, если соответствующее царство основано действительно чужеземными завоевателями.

- Если аварисская династия вышла из давних египетско-подданныъ жителей Авариса, то почему ее цари - правящие меж тем по египетскому чину - сами к себе прилагают титул "хека хас(у)т" (государь чужеземий), который и до низ, и после них, и параллельно им означал у египтян только одно - чужеземность: либо то, что это правитель чужеземного, неегипетского государства, либо то, что это правитель из династии, начинавшей как правители такого государства, но потом утвердившейся в Египте. С чего они - при том, что свою власть они оформляли по-египетски, как цари Египта - стали бы прилагать к себе это выражение, если они были из египетско-подданных жителей Египта в энном поколении и просто пришли к власти в том коренном египетском городе (Аварисе), где в этом поколении жили? Какими чужеземцами для Египта они себя могли бы были в этом случае считать?

- А почему к ним такое определение прилагают египтяне, хоть бы и их враги - а тем более те (официальная и придворная позиция при 19 династии, удержанная со скрежетом зубовным даже у Манефона, у которого аварисские цари до начала борьбы Фив с ними входят в ряд египетских династий ), кто их все же признал законными царями Египта? Ведь даже в эпоху обостренного этнического патриотизма 1 тыс. тому же Манефону и его источникам не приходит в голову определять египетские династии, основанные этническими ливийскими родами, живущими в Египте, путем захвата власти в Египте в целом или в центрах своего обитаняи (точно та модель, что приписывается азиатам Авариса в обсуждаемой теории), как "ливийские" династии. Это мы их так зовем. А вот у Манефона 22 династия - просто "Бубастийские цари", а 23-я - просто "Танисские цари", а не ливийские. И никто их не называет "хека хасут". А вот 25-я династия - эфиопские цари, завоевавшие Египет извне - она у Манефона уже "Эфиопские цари", а в египетских источниках ее царь Шабатака действительно определяется как "хека хасут".

Так что для отстаивания идеи "прихода аварисской династии к власти а-ля будущие ливийские" придеься считать, что даже признававшие ее (или ее основной сегмент) египетской законной династией египтяне по отношению к ней почему-то нарушили логику, которую применяли во всех остальных известных случаях: определили ее как "хека хасут" просто из-за ее чужеэтничеого давнего происхождения и азиатских имен, хотя не делали так ни с хорошо известными царями с азиатскими именами в 13-14 династиях, ни с царями и династиями из ливийских домов, если это были на момент прихода к власти жители и подданные Египта и оформляли свою власть как власть египетского царя по египетскому чину.

Гиперкритические теории в нашем денле строили всегда, причем в начале 20 века - похуже, чем сейчас. Но вот псевдархеологическая аргументация в их поддержку - это достаточно новое явление.

Стэнтис и Шутковски опубликовали, наконец, свои "археологические аргументы" (да еще и Битака подписали) против историчности Манефоновского сообщения о гиксосском вторжении в Египет и в пользу той гипотезы, что гиксосская аварисская династия вышла из среды местных (то есть египетско-подданных) уроженцев египетского города Авариса, живших там уже ряд поколений (азиатского и смешанного происхождения люди там жили к тому времени из поколение в поколение очень долго, это-то было известно всегда). А про вторжение - это придумали египтяне, сгущая краски и развивая или передавая ксенофобскую пропаганду фиванской 17-18 династии против гиксосской династии Авариса, которую фиванцы клеймили как "азиатов", от которых надо освободить Египет.

Статья так и называется - Chris Stantis, Arwa Kharobi, Nina Maaranen, Geoff M. Nowell, Manfred Bietak, Silvia Prell, Holger Schutkowski. Who were the Hyksos? Challenging traditional narratives using strontium isotope (87Sr/86Sr) analysis of human remains from ancient Egypt. PLOS ONE, 2020; 15 (7): e0235414 DOI: 10.1371/journal.pone.0235414

Содержание. По исследованию стронция в зубах, фоормирующихся в детстве, можно определить, в какой местности жил человек большую часть этого самого детства. Взято 75 тел из разновременных погребений Авариса, из них 36 датировали слоями, относимыми ко временам до Аварисской гиксосской династии (то есть к правлениям 12 и 13 династии в Аварисе), а 35 - слоями, относимыми ко времени самой Аварисской гиксосской династии. Это все не погребения самих гиксосских царей - они не найдены.

По анализу стронция в соответствующих зубах определили среди них количество лиц, в детстве росших в Дельте / египетской долине Нила ("местные") или вне нее ("не-местные"), приняв определенный показатель как границу . Получилось, что из 36 "до-гиксосских" обследованных жителей Авариса 8 было "местными", 6 - на границе местных и неместных по показателям, 22 - не местными; а из 35 лиц гиксосского времени - 21 местный, 5 - на границе, 9 - не местными.

То есть из числа обследованных доля приезжих-не-из-Дельты/египетской долины Нила в Аварисе в среднем за правления 12 и 13 династии оказалась даже выше, чем при гиксосской Авариссеой династии.

И вот из этого авторы заключают: "This is consistent with the supposition that, while the ruling class had Near Eastern origins, the Hyksos’ rise to power (в Аварисе) was not the result of an invasion, as popularly theorized, but an internal dominance and takeover of foreign elite (элиты иноземного происхождения)... this study is the first to use archaeological chemistry to directly address the origins of the enigmatic Hyksos Dynasty, the first instance in which Egypt is ruled by those of foreign origin. Although the Levantine origin of these rulers is not in question due to their rulers’ names, architecture, and material culture, these results challenge the classic narrative of the Hyksos as an invading force. Instead, this research supports the theory that the Hyksos rulers were not from a unified place of origin, but Western Asiatics whose ancestors moved into Egypt during the Middle Kingdom, lived there for centuries, and then rose to rule the north of
Egypt".

"Это согласуется с предположением о том, что, хотя правящий класс [Аварисского гиксоссеого царства] имел [азиатское] ближневосточное происхождение, приход гиксосов к власти хв Аварисе] был результатом не вторжения, как обычно предполагалось, а внутреннего доминирования и захвата власти элитой иностранного происхождения... Настоящее исследование является первым, в котором археологическая химия используется для непосредственного изучения происхождения загадочной династии гиксосов - первого случая, когда Египтом правили люди иноземного происхождения. Хотя левантийское происхождение этих правителей не вызывает сомнений из-за их имен, архитектуры и материальной культуры, наши результаты бросают вызов классическому повествованию о гиксосах как о вторгшейся силе. Вместо этого это исследование подкрепляет теорию о том, что правители гиксосов не происзодили из какого-то одного места, а были выходцами из Западной Азии, чьи предки переселились в Египет во время Среднего царства, которые жили там веками, а затем возвысились до власти над севером страны".

Между тем ничего подобного из их результатов не вытекает и исследование их вообще не имеет никакого реального отношения к вопросу о происхождении "загадочной гиксосской династии" Авариса.

1) Вопрос о репрезентативности выборки. В Аварисе за эти века прожили десятки тысяч человек. Обследоввли 75. Но это не главное.

2) Главное-1. Вторжение и завоевание совершенно не обязано сопровождаться массовой миграцией и существенным изменением состава населения, в том числе в городе, которое вторженцы избрали своей столицей. И вторжение могла осуществлять небольшая группа, и даже при большой численности вторжеенцев в избранной ими на покоренной земле столице могут осесть лишь очень немногие из них. Между тем к условиям осмысленности вывода авторов относится и то, чтобы такая массовая миграция и изменение при вторжении непременно были, и то, чтобы очень немалая часть вторженцев осела и умерла именно в избранном ими столицей Аварисе.

3) Главное-2. Даже при сколь угодно массовой миграции вторженцев поймать методом авторов как "не-местных" можно только тех самых людей, кто это вторжение осуществлял (и осел потом и умер в Аварисе), и тех детей определенного возраста, кого они привезли с собой (рожденных вне Дельты,- которые опять же потом умерли в Аварисе). Уже те дети, которых они родили после прихода в Дельту или незадолго до этого прихода, будут "местными" по стронцию в зубах. И все их потомки - тоже. (А заодно и "неместными" того же времени окажутся все иммигранты и завезенные, кто попал в Аварис в пору утверждения гиксосской династии независимо от события этого утверждения - будь оно результатом вторжения или нет).

Но авторы-то для гиксосского времени брали вообще людей из погребений в Аварисе периода правления там гиксосской династии (108 либо около 150 лет), не выделяя специально (да это и в принципе невозможно) именно тех, на чью жизнь пришлось основание гиксосской династии в Аварисе. За 100 лет в Аварисе сменилось несколько поколений, и если вторжение было - то на каждого вторженца-приселенца должно было за это время прийтись во много раз больше его потомков-местных.

Иными словами - этого авторы не заметили вообще - подавляющее большинство "не-местных", выявленных ими для гиксосского времени - это в любом случае позднейшие (по отношению к утверждению гиксосскеой династии) иммигранты и завезенные, а не вторженцы (считая с привезенными ими детьми определенного возраста), сколько бы ни было этих вторженцев. И дети первых лет жизни, которых вторженцы привезли бы с собой, и все потомки вторженцев, родившиеся уже в Дельте, у авторов отразились бы уже как "местные", так как зубы их формировались бы уже в Дельте.. Точно так же, как и ранее поселившиеся в Египте местные аварисские азиаты, жившие в Дельте из рода в род, по зубам - "местные".

Иными словами, если даже допустить, что выборка репрезентативна (неизвестно почему), то все, что выяснили бы авторы - что в среднем азиаты и прочие неместные иммигрировали в Аварис за три с лишним века _до_ гиксосской династии_ в Аварисе в бОльшей степени, чем за век или полтора после ее утверждения. Никакого значения для определения того, имело ли место гиксосское вторжение, это исследование не имеет. Для решения вопроса о происхождении гиксосской династии - тоже. Оснований связывать аварисскую династию именно с некими иммигрантами первого поколения (но притом не вторженцами) нет вообще никаких.

И не имело бы это исследование никакого значения для поднятого вопроса, даже если бы авторы исследовали репрезентативную выборку ровно из числа тех аварисцев, на жизнь которых пришлось основание аварисской гиксосской династии. Ибо окажись и при этом, что доля неместных тут меньше, чем раньше - из этого никак не следовало бы, что вторжения не было, поскольку и при вторжении в Аварисе могло осесть вторженцев намного меньше, чем до этого иммигрировало и ввозилось из чужеземий без всякого вторжения.

Монголы в 13 веке покорили Китай. Местного населения в Китае (обеих империях) было накануне завоевания около 140 млн. Всех монголов тогда - не более 1 млн. чел. В 1290 в Юаньской державе было 59 млн. учтенного населения, с неучтенным - в районе 80, монголов - не более 2 млн. человек, из них в Китае - не более нескольких сотен тысяч. Вторгались в Китай монгольские армии числом в десятки тысяч человек, оставались из них потом в Китае тоже десятки тысяч. Заметный след могли оставить вторженцы, осевшие в Китае, среди китайцев и местных потомков самих вторженцев, с одной стороны, и чужеземцев, ввезенных и переехавших в Китай без всякого вторжения, с другой?

Зато это исследование is challenging traditional narratives, основанные в этом случае на рвзвитии ксенофобской пропаганды. И когда года два назад Стэнтис и Шутковски возвещали о своих результатах, Битак под их заявлениями не подписывался.

Продолжение. "Медведки".

Все думали, что он Сеня, а он Беня.

Просмотр отзывов на "Медведок" Марии Галиной дает аналогичные результаты. Открытый финал, Геката, Ахилл, вмешательство богов в мир людей... Геката Борисовна Остапенко и Ахилл Миронович Остапенко, да.

Между тем в тексте-то прописано даже для беглого прочтения почти все.

(Собственно, даже время действия устанавливается точно - упоминается, что идет вторник 17 декабря, при этом прошло более семи лет после 1998, а отношения Украины и РФ при этом явно вполне нормальные. Вторник на 17.12 приходился в 2002, 2013, 2019; время действия, значит, 2013. Да, текст вышел в 2011, а время действия 2013. И? Автор мог и не думать обо всем этом, кстати, и желаемое им время действия могло бы приходиться на 2010/2011 или ранее - но вот написанное пришлось на 2013).

Итак, ( Collapse )

Оно, конечно, не исключено. Но то обстоятельство, что на Мангазейской не один дом и не одна квартира, и что семья "Сметанкина"-Остапенко могла перебраться поближе к нему на Мангазейскую, герою в голову не пришло, он унылый параноик - и искать Валентину Павловну Остапенко и Людмилу Борисорвну Остапенко в Красноярске по ФИО, используя, в частности, старый адрес как отправную точку, ему тоже в голову не пришло.

Для тех, кто тоже любит "Автохтонов" Марии Галиной.

Совершил в третий раз за 5 лет проверку отзывов и рецензий на "Автохтонов" ( https://booksdaily.club/proza/russkaya-sovremennaya-proza/264126-mariya-galina-avtohtony.html ). Без изменений - отзывающиеся упорно пишут, что автор-де дал открытый финал, то есть оставил непонятным, так творилось ли по сюжету что-то "сверхъестественное", или нет. Кроме того, большинство читателей и критиков вместе с главным героем опять, похоже, купились на историю, которую им рассказали в самом конце, и полагают, что с главным героем в самом деле говорил в тот момент его батюшка, - вовсе не убитый, а бросивший семью. Зато в отзывах, в том числе профессиональных рецензиях, множество разговоров про магический реализм, атомсферу и аллюзии. Если говорить о профессиональных рецензиях (читатель, в конце концов, не обязан за всем следить) - то получается классическое "бедняк скрывал сильней всего, что он не понял ничего".

Между тем автор никакого открытого финала не оставил. (Далее будут т.н. спойлеры). Мало того, что он по тексту рассадил совершенно ясные указания на то, что "сверхъестественное" по сюжету происходит взаправду (некоторые из таких указаний работают, лишь если сопоставить их с определенной деталью, проговоренной существенно раньше и необязательно привлекшей тогда внимание, - но уж в этом сопоставлении работают стопроцентно), так он еще более ясные клейма всадил в само ударное финальное псевдосрывание масок (текст - https://booksdaily.club/proza/russkaya-sovremennaya-proza/page-55-264126-mariya-galina-avtohtony.html ). Главный герой, приехавший из России в западноукраинский город, где происходит действие (явный Львов), на протяжении всего текста был убежден, что его батюшку, лет 20 назад пропавшего бесследно в этом городе, убил тогда по разным таинственным причинам некий тамошний обитатель Андрыч, известный также под псевдонимом Вертиго. И вот главный герой является во [Львов], чтобы раскрыть тайну гибели своего отца и убить Вертиго, если тот еще жив и в самом деле причастен к этой гибели.

Однако узнаем мы об этом замысле и цели героя лишь незадолго до самого конца, когда герой рассказывает свою историю: он сообщает, что его отец сорвался в свое время во [Львов], привлеченный присланной ему оттуда рукописью помянутого Вертиго; потом позвонил из [Львова] и сообщил, что лично виделся с Вертиго и тот поведал ему некие тайны; и на том отец героя пропал бесследно - и от него еще лишь дошло сбивчивое эмоциональное письмо, где он тоже повторял про открывшиеся ему тайны (но без имен и подробностей). Это письмо потом переслали для целей расследования исчезновения отца героя в полицию Львова, и так оно там и кануло. Расследование тоже заглохло.

В финале главному герою попадает в руки листок с текстом, который по выражениям есть нечто вроде чернового план-конспекта того самого последнего письма отца героя. Герой соображает, что когда такие сбивчивые эмоциональные письма, как последнее письмо его батюшки, пишут искренне, их пишут без черновиков - и он приходит в уверенность, что, значит, это самое последнее письмо писалось его отцом в качестве обманного маневра, чтобы ввести в заблуждение его и его матушку и предрасположить их этим сбивчивым разговором о тайнах к тому, чтобы они затем поверили в его внезапное "исчезновение" - а это исчезновение, стало быть, являлось просто намеренным бегством от семьи. После этого открытия героя с ним беседует некий пожилой господин и заявляет, что точно, он и есть отец главного героя, никто его не убивал, а просто он предпочел бросить обрыдшую ему семью и исчезнуть для нее, оставшись во Львове. Герой по различным причинам в это верит и, разведя руками, возвращается домой. Почему-то в это поверили и многие читатели.

Между тем говорил-то с героем (а до того, как задним числом должен понять читатель, в рамках той же стратагемы герою подбросили тот самый текст, имевший вид чернового план-конспекта к последнему письму его отца - подбросили именно для того, чтобы герой подумал то, что он подумал) на самом деле тот самый злодей и действительно убийца его отца Андрыч-Вертиго, лишь выдававший в этом разговоре себя за убитого (чтобы отделаться от мстителя). Вот только по ходу разговора он жестоко прокололся два раза. Во-первых, он мельком заявил герою, что Андрыч-Вертиго, мол, и помер-то еще лет за 20 до приезда отца героя в город [Львов], и вовсе не к Андрычу этот отец ехал. Герой это проглотил - хотя в Том Самом телефонном звонке из Львова отец говорил ему лично, что виделся и разговаривал с Вертиго. Поддельный отец-собеседник - Вертиго - об этом телефонном звонке ничего не знал (о письме, конечно, знал - его же обратно во Львов переслали, а там у убивца и компании все схвачено, как в романе выяснялось независимо, - а вот о звонке знать ему было неоткуда), потому и прокололся. А главный герой, раздавленный "страшной правдой", вообще не впомнил об этом моменте и не сообразил, что врать именно о встрече с Вертиго его отцу в рамках сплавления семье легенды о том, как он прикоснулся к великой тайне (в картине, которая представляется герою теперь, тот телефонный разговор оказывался частью того же навешивания семье лапши на уши, что и письмо), не было бы никакой надобности и причин, - имя Вертиго его семье ни о чем тогда не говорило, упоминание встречи с Вертиго на легенду никак не работало. Стало быть, по меньшей мере эта встреча была реально, стало быть, Вертиго тогда был жив, стало быть...

А второй прокол совсем уж большой - поддельный отец, уверенный, что герой всему поверил (а герой и вправду всему поверил), спрашивает, желая его вытурить: Ну так от меня чего ты еще хочешь?

Главный герой в такой горести, что не заметил этого "от меня" и механически повторяет в ответ свою исходную цель: - "Убить Вертиго". Дословно получается по первому впечатлению от такого ответа, что он считает своего собеседника так-таки этим самым Вертиго, а вовсе не своим отцом (осознанно отвечать кому-то на вопрос "чего ты хочешь _от меня_" - "убить Иванова" - можно только если хочешь привлечь собеседника к убийству Иванова или считаешь его этим самым Ивановым и в такой форме доводишь до него это знание).

Поддельный отец, слыша такой ответ, в течение мига ощущает дело так, что главный герой ему не поверил, продолжает считать Вертиго живым и хочет убить его, взрывается и ответствует на это "Убить Вертиго":

"Ну валяй, попробуй, у меня, правда, травматик!"

То есть прокалывается и прямо выдает этой фразой, что он и есть Вертиго.

Главный герой и этого не заметил, гаснет и уходит.

Ну, главный герой мог и не заметить. А вот как читатели не заметили?

Не говорю о том, что 1) пресловутый листок с черновым план-конспектом последнего отцовского письма герой обнаружил заложенным в томике Собраний сочинений Гайдара, стоящего в том же хостеле, где останавливался за 20 лет до того его отец. Все логично - если допустить, что за 20 лет книгу ни разу не снимали с полки и не читали (герой так и полагает - это, думает, "книги, которые никто никогда не будет читать". Это в хостеле-то, за 20-то лет!), или все это время бережно клали на место выпадающий листок. Но еще интереснее, что непосредственно перед тем, как обнаружить листок, герой подмечает, что книги стоят как-то не так, как накануне. То есть подсунули ему этот листок в последний момент, чтобы навести его на ту самую мысль, на которую он и навелся (только при этом недоглядели - книги поставили обратно не точно так, как те стояли раньше).

2) Если человек хочет как можно надежнее бесследно исчезнуть для семьи, чтобы его по вохможности не искали и не сыскали - то писать семье письма о том, как он набрел на некие великие тайны, контрпродуктивно. Если это вообще хоть как-то повлияет на дело - то разве что усилит желание его искать (собственно, так оно и получилось - не будь звонка и письма, главный герой и не подумал бы ехать во [Львов] копать эту историю). У убивца-Вертиги просто не было возможности придумать историю поубедительнее, письмо-то было, и он это знал.

И это только сюжетоустанавливающие детали, сосредоточенные в финале! А они и до того имелись в достаточном количестве. Начиная с названия - "Автохтоны" и эпиграфа из Парацельса о четырех расах элементалей - гномах, саламандрах, ундинах и сильфах; в романе будет и примета появления (реального) ундины, и такие же приметы работы саламандр, и существо, объявляющее себя сильфом и притом по сюжету действительно волшебное (мысли читать умеет), и еще одно существо, также волшебное (тоже умеющее читать мысли, что твердо выясняется по одной детали в конце) и однажды навеявшее на главного героя ассоциацию с гномами. Сам главный герой совершенно ничего на эти темы не подозревает, ни в ком из персонажей ничего такого не видит, но однажды ему в голову приходит, что все происходящее - "история о древних существах, незаметно, исподволь опутавших город медовыми нитями своих странных интриг,своих непонятных стороннему глазу игр, своих привычек, своего постоянства, но такие истории, кажется, уже выходят из моды, да и вообще это, кажется, тоже уже было. Нет, Вейнбаум [имя, которым пользуется тот самый гном] – тоже орудие. Это город творит свой миф..." и т.д. Да нет, не город - но, как и Симмонса в "Терроре", сюжет раскрывается в кратком предположении одного их героев, которое он и сам не развивает.
Стоит отметить, что "автохтоны" - это вовсе не "старожилы", хотя в очень иносказательном смысле так сказать можно - при очень большом желании. Автохтоны в переносном смысле - древнейшее коренное население, потомки первонасельников некоего края. Автохтоны в собственно, мифологическом смысле - "самые первые" первообитатели, рожденные из земли, вообще не от людей. Элементалей автохтонами поименовать можно, а вот просто старцев-старожилов - по сути, нет. Так что одиин из маячков разгадки сюжета - он уж просто в заглавии.

Впрочем, если мировая публика так читает Симмонса, как описывалось тут - https://wyradhe.livejournal.com/450138.html - то почему "Автохтонов", где подсказок такой степени величины, самовыявленности и яркости все-таки нет, прочтут как-то иначе?

К https://wyradhe.livejournal.com/565141.html

Просто поясню, что именно соответствовало бы образу П.К-ча в начале романа "на наши деньги".

Вот представим себе, что где-то в 2016 г. по московским либеральным салонам и тусовкам бродит незаконный, но любимый и пригретый отцом сын топ-менеджера инновационного Центра Сколково. Это 20-летний неуклюжий толстый паренек, у которого главные удовольствия в жизни - (1) объедаться и опиваться на тусовках со сверстниками, а потом ездить с их компанией (где он, в общем, омега при альфах) по средне-элитным проституткам + (2) в салонах людей степенно-многоденежно-"либеральных" (именно к этой среде он относится социально) горячо ратовать за Путина, русский мир и Стрелкова, причем озвучивает он такие позиции: Магнитского, скажем, прикаал безвинно и без суда убить (или там Боинг сбить) лично ВВПутин, и был при этом совершенно прав, ибо это было необходимо для неких высших интересов защиты русской независимости от иностранного диктата и бЕндеровцев; и тот же ВВП удержал такое важное достижение, как свободу политической конкуренции и легкость мирной конкурентной сменяемости властм вкупе с безграничной свободой демонстраций и таковой же свободой слова на ТВ. Кроме того, герой разыгрывает с пафосом от собственного лица монологи, в которых представляет себя своим любимым ВВП или Стрелковым и отдает от их лица приказ предать Н. Савченко смертной казни через массовое изнасилование за ее преступления против русского мира (уверяю, что идея казнить Питта после победы над Англией была по меркам Наполеона и его времени столь же богатой, что и данная - по меркам нашего времени, а может, и побогаче) (*). Воин он, конечно, исключительно диванный и на русский мир не дал ни копейки денег и ни минуты труда, да и впредь не даст (работать он вообше не хочет, благо бабло батя дает). Заодно у него есть такой пунктик по половой части: свои похождения по элитным проституткам, составляющие на данный момент для него все же главную прелесть жизни и общения с миром, он считает своей невинной слабостью; в женщинах же вообще желание секса считает вопиющей, омерзительной гадостью.

Далее читателю предлагается с сочувствием следить за его духовными исканиями.

Известный прогресс с 19 века все же имел место: читатель уже не так купится на подобное предложение, как в золотое время расцвета культуры.

(*) Ради бога, можно нарисовать для желающего и симметричный вариант, где отец героя - воротила не в Сколкове, а в АП, герой ходит не по либеральным, а как раз по крымнашистским патриотическим и зарусскомирным державно-респектабельным салонам, а сам как раз горячечный замайданник и там озвучивает монологи на тему о том, что Боинг сбила Украина, чтоб свалить это на Россию, но была совершенно права, так как в высших целях защиты украинской свободы от Рфского агрессора и нужно было свалить на РФ нечто такое; и что майданный режим удержал такое достижение прошлого, как федерализм и русские автономии на Украине; а монологи он произносит как раз от лица любимой своей героини Надежды Савченко о том, как она-де отдает приказ казнить четвертованием всех членов сепаратистских ополчений (опять же, идея казнить Питта после победы над Англией была по меркам Наполеона и его времени столь же богатой, что и данная по нашему времени - даже побогаче, пожалуй). В остальном все так же, как выше.

Толстой и приказание очистить Праценские высоты

Знаменитая легенда о том, как Кутузов по своему придворному характеру недостаточно противостоял роковым просчетам императоров накануне Аустерлица и в самый день Аустерлица, - эту легенду кинематографически увековечил Бондарчук в своей ВиМ - была создана самим Александром и его услужателями зимой 1805/1806 года и распространилась как лесной пожар. В действительности (см. https://wyradhe.livejournal.com/392491.html ) не только Кутузов накануне Аустерлица упорно противоречил идеям и желаниям своего верховного главнокомандования на этот счет, но и в самый день битвы нарушил диспозицию, пойдя против ее наиболее ошибочного пункта (очищения Працена), вступил по этому вопросу в прямые и язвительные (не только не царедворческие, а прямо наоборот) пререкания с императорами и стал все же выполнять этот пункт только после прямого добавочного приказа об этом с их стороны на месте.


Дело было так. Кутузов, прямо подчиненный императору Францу как верховному главнокомандующему (взявшему как со-главкома Александра) и в прямо-приказном порядке получивший от своего командования в лице имеператоров и их штаба диспозицию на битву, против которой спорил - Кутузов в начале битвы находился при группе наступающих союзных войск, оказавшейся как раз на Праценских высотах. По диспозиции полагалось сойти с них и двигаться дальше. Кутузов, однако, не просто остановил войска на Праценских высотах, но еще и приказал солдатам составить ружья в козлы – то и другое было прямым саботажем планов императоров и Вейротера, спущенных ранее Кутузову для выполнения. Промедление длилось около часа. Александр с Францем явились и потребовали его к ответу. Александр спросил: «Михайло Ларионович! Почему не идете вперед?!» «Я поджидаю, чтобы все войска колонны пособрались». Александр сказал: «Ведь мы не на Царицыном лугу, где не начинают парада, пока не придут все полки!» Кутузов прилюдно ответил: "Государь, потому-то я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу! Впрочем, если прикажете!" (это естественно, не угодничество - ничего себе угодничество! - это публичный выпад). И, как пишет Михайловский-Данилевский, в за ним Шильдер, "приказание было отдано" (т.е. Александром в присутствии Франца = Александром и Францем вместе).

Итак, Кутузов прилюдно, прямым текстом заявил, что диспозицию, уже и так предписанную ему к выполнению его командованием, он исполнять как в ней сказано все равно не хочет и не будет, ибо это не маневры, а война, и он считает выполнение этого пункта переданных ему приказаний вредным - и не выполнит его, если только на это не последует не просто пожелание, а новое прямое, здесь же, на месте приказание от его командования (каковым были Франц и - с согласия, по делегированию Франца - Александр), приехавшего его торопить. И приказание это раздраженное командование ему тут же и отдало.

Эти нюансы, почему-то неизменно ускользающие от историографической традиции, отлично понял и передал Толстой.

В итоговом тексте стоит:
"— Что́ ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? — поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
— Я поджидаю, ваше величество, — отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
— Поджидаю, ваше величество, — повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это «поджидаю»). — Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцова, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
— Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, — сказал государь, снова взглянул в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что́ он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
— Потому и не начинаю, государь, — сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что-то дрогнуло. — Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде, и не на Царицыном лугу, — выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
— Впрочем, если прикажете, ваше величество, — сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала. Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению".

Пассаж этот на самом деле удивителен. Последняя реплика Кутузлва - "Впрочем, если прикажете"; то есть он требует (как и в реальности) подтверждающего приказа. Смена тона на тупо-исполнительный после всего им уже прилюдно сказанного в лицо царю про парад и Цврицын луг - это, естественно, не выражение угодливости, а демонстративное "и если прикажете, то я умываю руки и исполняю - я свое сказал, а дальше ваша командная воля".

Но Александр-то (как и Франц) никакой реплики, которую привел бы Толстой, в ответ на это по тексту ВиМ так и не издает! Так что ж Кутузов двигает войска? И еще того удивительнее: у Толстого сказано, что Кутузлв ПЕРЕДАЛ Милорадовичу приказание к наступлению! Что ж он ПЕРЕДАЛ, если Александр (как и Франц) молчал? Что ему было передавать? Отсутствие реакции в ответ на реплику "Впрочем, если прикажете", приказанием не является никак. Тогда получается, что Кутузов этот приказх не ПЕРЕдал, а ОТдал!

Но Толстой, несомненно, не забыл смысла глагола "передать". Кроме того, он не мог не знать (из того же источника, что и Шильдер - их описания практически совпадают, - а именно, из труда Михайловского-Данилевского, где это сказано со слов кн. Волконского), что приказание Кутузову так-таки отдали - и с этим вполне согласуется употребление Толстым слова "передал".

Так, стало быть, сцена подразумевает, что Александр приказ отдал? Выходит, что да, если только не решить, что Толстой почему-то запамятовал смысл слова "передать", да еще выдумал такого странного Кутузова, который достаточно нецаредворец, чтобы нарушить приказ и с прилюдной злой дерзостью в лицо царю оправдывать и отстаивать это нарушение, - но в тот же момент внезапно стал прецаредворцем и кинулся исполнять истребованное им приказание, даже не дождавшись, что его отдадут. Бондарчук такого Кутузова попробовал поставить, вышло не очень, и все равно пришлось жертвовать прописанной у Толстого минутной паузой - с ней этот переход к ультрацаредворчеству оказался бы совсем неправдоподобен - и тон реплики "Если прикажете" пришлось делать, вопреки Толстому, вместо демонстративно-тупо-исполнительно-нерассуждаще-генеральского - бархатно-лакейски-предупредительно-заискивающе-просящим. ( https://www.youtube.com/watch?v=F9X4-cfQ5N4 с 2:55, https://wyradhe.livejournal.com/393106.html )

Почему же в таком случае приказывающая реплика или хоть жест Александра (и Франца) не прописаны в пассаже Толстого? Это непрописывание замечательно перекликается с тем, что и у Михайловского-Данилевского (которого Толстой читал), и в труде Шильдера тоже сказано с недомолвками, безлично: "Приказание было отдано". НЕ сказано, кто его отдал. Ни в середине 19 века (Михайловский), ни в конце 19 - начале 20 века в русской печати не смогло появиться прямое заявление, что император Александр отдал Кутузову роковой приказ.

Вот, вероятно, по той же причине и Толстой это прописать в ВиМ прямо не мог - и передал тоже языковыми косвенными приемами. Михайловский - безличным "Приказание было отдано", Толстой - однозначной по смымлу приставкой в глаголе "передал". Бондарчук до таких подробностей дотянуться физически не мог бы.

И окончательное тому подтверждение - то, что в черновике к этому месту ВиМ стоит:

"Наконец заслышались выстрелы. Поднялись уши у людей и лошадей, показались панаши государей. Веселы, чистые, молоды, солнце — ярко, лошади чудесны. Кутузов скучен. Началось, (улыбка) — да. — Жалко, что мы не будем. — Чтож вы не начинаете, Михаил Илларионович, — и лицо, вечно насмешливое, оскорбило государя. — Мы не на Царицыном лугу. Оттого то и не начинаю. — Сзади зашевелилось, недовольство, упрек. «Такого счастливого царя, можно ли смеяться». Нехорошо!!!
— Коли прикажете... — Ну да, с богом. Фигуры grotesque, милая и красивая — шляпа с поля, вертится тут. — Кто это? — Милорадович. Начинать. Адъютанты зашевелились, знамена, музыка и двинули полки еще лучше смотра Ольмюца".

Тут уж все точки над "i". Еще резче прописано то, что Кутузов дерзит и зло дерзит в лицо своему императору ("и лицо, вечно насмешливое, оскорбило государя" ... Сзади зашевелилось, недовольство, упрек. «Такого счастливого царя, можно ли смеяться» [над царем!]. Нехорошо!!!").
И прямым текстом дан командный ответ на кутузовское "Коли прикажете..." — царское "Ну да, с Богом!". То самое приказание, которое "было отдано"... И вот только тогда Кутузов передает Милорадовичу "начинать".

Итак, Толстой, по своему исключительному вниманию к нюансам, сцену эту понял точно и передал настолько точно, насколько это было возможно - никак не его вина, что потомства все это упустили.

Что ни делает дурак, все он делает не так: опыты П.К. Безухова в выступлениях за Наполеона

Как мы помним, к лету 1805 г. П.Безухов (Безухой) - горячий поклонник Наполеона как оберегателя и продолжателя главных положительных начал Французской Революции. Эти позиции он высказывает на июльском вечере у фрейлины А.П. Шерер (ок. 1765 - ?), а также в пламенном монологе о победе над Англией, который позднее разыгрывает наедине сам с собой от лица Наполеона. Как же он это делает?

(1) Значительнейшее разногласие его с обществом Шерер касается казни герцога Энгиенского. Сама Анна Павлоана - которую Толстой рисует неумной пошлячкой - как-то ухитрилась тем не менее ухватить самую суть дела (допустим, с чужого голоса): "Как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?" Обратим внимание и на это "просто человека" - не в том главное дело, что принца крови, а просто - как это казнить безвинного, без суда, просто потому, что это террористически-заложнически-политически полезно (вот увидят Бурбоны, что "в ответ" на покушения против Наполеона начнут убивать тех Бурбонских принцев, до которых дотянутся, так и поумерят свое участие в подготовке таких покушений)?

Именно это и говорила антинаполеоновская линия по этому делу, и П.К. этого не знать не мог.
(На деле над герцогом как раз БЫЛ наряжен суд и казнен он был именно что ЗА вину, вполне доказанную и им самим признанную, и за которую по формальным законам правомерно было расстрелять - но только все это было не то, из-за чего его вообще схватили и вывезли на суд - сделали с ним все это по уверенности в участии его в заговоре на убийство Наполеона из-за угла. А за то, за что его расстреляли по приговору суда, формально по закону расстрелять было правомерно, но реально за такие вещи в эти годы не хватали и не расстреливали - см. в конце поста).

Тем не менее сам П.К., минутой ранее отстаивая перед Шерер и Ко правоту Наполеона во всем этом деле, вовсе не отрицает, что казнили человека без суда и без вины (П.К. с этим и не спорит и этого вообще не касается), а просто оправдывает дело тем, что оно было государствнно полезно (той самой, то есть, террористической пользой; больше оно ничем полезно и не могло быть ни по каким оценкам):

— Казнь герцога Энгиенского, — сказал Пьер, — была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке. ...— Я потому так говорю, — продолжал он с отчаянностью, — что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека .

Нет необходимости поминать, что _так_ оправдывать можно только казнь, которую ты и сам считаешь казнью без суда и без вины. Если бы П.К. поддерживал официозное обвинение герцога в участии в заговоре на подпольное убийство Наполеона, считал герцога в том виновным, - к чему были бы все эти пошлости про общее благо, для которого Наполеон не мог остановиться перед жизнью одного человека, и при чем тут государственная необходимость? Кто будет поминать всю эту цивическую пошлятину, если речь идет о казни за действительное участие в операциях Кадудаля?

Между тем самому Наполеону, при всей нелегкости его нрава, такая защиты со стороны П.К. крайне мерзила бы - он-то и военный суд нарядил, и относился к нему всерьез, и до получения уже запоздавших и бесполезных известий о письме герцога и позиции Юлена вполне доверял оперативным материалам об участии герцога в заговоре на его убийство из-за угла - иначе и не стал бы посылать людей на его арест.

(2) Далее П.К. на месте делает сногсшибательные открытия в новейшей политической истории Франции.
"— Нет, — говорил он, всё более и более одушевляясь, — Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее — и равенство граждан, и свободу слова и печати — и только потому приобрел власть... Революция была великое дело... Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи. — Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, — опять перебил иронический голос. — Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе".

Наполеон удержал свободу слова и печати, принесенную революцией? П.К. только что вернулся из Европы. Наполеон произвел переворот в 1799. Никакой свободы слова и печати при нем не было ни дня. Его Конституция исхода 1799 года, в отличие от Декларации прав 1789, свободы прессы даже не упоминала, что было вполне честно, закрытие газет было массовым с начала консульства, цензура сильнейшая. А свобода прессы и слова, провозглашенная в 1789, накрылась еще раньше, - с цензурой и диктатурой 1793 года и фрюктидорским переворотом 1797, установившим фактическую диктатуру Директории. Нечего особенно и "удерживать" было. Где провел П.К. Безухов последние 12 лет к моменту своего выступления у А.П. Шерер? Откуда взялся такой редкостный дурак и невежда, который может приписывать Наполеону уважение к свободе печати и прессы и удержание их? И Наполеон, значит, "только поэтому приобрел власть", что "удержал равенство граждан и свободу слова и печати?"

И опять же сам Наполеон только плечами с отвращением пожал бы по поводу того дурака, который искренне взялся бы ему приписывать удержание и поддержание свободы слова и печати.

(3) Но еще того лучше cцена того же лета.
"В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками. — L’Angleterre a vécu, — проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого-то пальцем. — М. Pitt comme traitre à la nation et au droit des gens est condamné à... ["С Англией покончено! Господин Питт как изменник народу и международному праву приговаривается к..."] — Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па-де-Кале и завоевав Лондон, — как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера".

"Вы себе представьте сцену", как Наполеон, завоевав Англию, стал бы наряжать суд над Питтом как изменником нации (британской, стало быть) и международному праву, а паче того - приговаривать его за такие злодеяния своей властью (к чему - ясно: к смерти. К чему еще можно приговаривать за такие стрррашные вещи, как trahison в адрес nation и droit des gens?). И опять же ему сильно мерзила бы такая версия его самого, Наполеона.

Удивительно законченное существо, и как живой... Вот что значит гениальный литератор.


(*) Против герцога выдвигалось на суде (военный трибунал 20 марта 1804 после 5 дней разбирательства) два обвинения: 1) участие в заговоре на жизнь Наполеона, - подозрения на этот счет имелись веские, но прямых доказательств не было, герцог это отрицал словом чести, и суд это обвинение снял, - 2) участие в войне против Франции и получение денег от Англии в рамках ее войны с Францией на антифранцузские военно-политические дела, чего герцог и не отрицал. Приговор формально был законен: герцог был французским подданным, но участвовал в войне против Франции и и не воспользовался "эмигранетской амнистей", а также принимал субсидию воевавшей с Францией страны. По законам это само по себе требовало расстрела для всех, кроме испросивших вовремя амнистию, но на деле французы за одно это подобных людей по Европе не хватали, не вывозили и не карали. Приговорили его формально именно за это, - но фактически за недоказанное участие в заговоре на жизнь Наполеона. Из распоряжавшихся делом Юлен разуверился в вмновности герцога в заговоре и хотя по закону приговорил герцога к расстрелу по второму пункту, но хотел сообщить Наполеону о вероятной невиновности герцога по первому и просить о смягчении наказания, будучи уверен, что тогда за один второй пункт Наполеон герцога помилует решением высшей власти. Но Савари, не веря в невиновность герцога по первому пункту, решил расстрелять герцога по закону немедленно - для этого и второго пункта хватало. Что и было сдклано - Наполеона суд ни о чем вовремя извещать не стал, раз и так материала на расстрел хватало, письмо герцога к Наполеону, где тот признавал себя врагом Французского пореволюционного государства, но отрицал участие в заговоре, Наполеону передали уже после расстрела.

Узнав все, Наполеон понял, что казнили человека хоть и по закону, но на деле зря - без вины в том деле, за которое реально стоило бы казнить по его же меркам. Публично он принимал, естественно, ответственность за казнь Энгиенского, но один раз (в 1809) выдал свое реальное отношение к делу (выкрикивая обвинения в адрес Талейрана 23.01.1809: "Et cet homme, ce malheureux, par qui ai-je été averti du lieu de sa résidence? qui m'a excité à sévir contre lui?"), признал, что, свяжись с ним суд и передай ему письмо герцога вовремя, он, конечно, помиловал бы его за один второй пункт, а в своем завещании написал только о принятии на себя ответственности за то, в чем он действительно НЕ раскаивался - за арест и предание суду; учитывая имевщуюся информацию, они-то были вполне оправданны: «Я велел арестовать и предать суду герцога Энгиенского; этого требовали интересы и безопасность французского народа». О том, к чему этот суд герцога ПРИГОВОРИЛ, Наполеон в завещании просто промолчал, так как валить вину за сам приговор на Савари было бы безответственно, брать и приговор на себя - он не хотел, так как сам этот приговор, узнав дело, по существу осудил.

Коэффициенты

Не то чтобы я был прямо сильно удивлен (ни народные массы, ни образованные их сливки, ни политико-административное руководство большинства стран в основной своей массе и главных результирующих разочаровать меня, в общем, не в состоянии); но достигнутая степень wishful-НЕthinkinga (это уже не wishful-thinking) в самом деле превышает мои ожидания - я думал, этих ступеней достигнут разве что в середине - третьей четверти века. В данном случае я об арифметике и ковидле.

Есть всего несколько параметров, дающих возможность любому желающему количественно оценить процесс (естественно, историк тут не скажет ничего нового - об этом писано- переписано и сказано-пересказано специалистами, в том числе и мне, да и вещи все это очевидные). При определенном уровне медицины и возрастной структуре, пока при этом всем нуждащимся хватает коек и лечения, такой-то процент N от инфицированных умирает, в среднем через время T после момента инфицирования. Когда коек и лечения перестает хватать (как на ковидных, так и на нековидных нуждающихся), этот процент - в зависимости от степени нехватки коек - возрастает в разы до некоторого N1, смертность нековидных тоже растет. При отсутствии мер самоизоляции и сохранении "довоенной жизни" скорость распространения инфицирования в месяц составляет некоторый М. При выполнении карантинных мер той или иной степени она падает так-то и так-то.

Сдержать инфицирование внутри меньшинства населения можно только очень строгими карантинными мерами в сочетании с массовым тестированием. Если его не сдержать рамками меньшинства, "как во Вьетнаме" или "как в Новой Зеландии" (эта задача, возможно, уже нереальна для многих развитых стран),то эпидемия будет идти (при хорошем варианте по части сопротивляемости, повторности и пр., который кажется, и имеется) до тех пор, пока (чудо-лекарство или вакцина появятся, вероятно, по всем оценкам, позже) через инфицирование не пройдет 60-80 проц. населения - вопрос только в скорости: если скорость такая, что коек не хватит, смертность будет выше, чем N, если хватит - то она будет равна N.

Покольку тестирование практически нигде не может и отдаленно угнаться за инфицированием, процент N можно определить только по сопоставлению числа смертей (засчитываемых как по соотв. результатам тестирований, так и по характерным симптомам на КТ) с числом реальных инфицирований по тем пулам, для которых число реальных инфицирований известно прямо или по обследованию репрезентативных случайных выборок. Возрастание процента N до N1 можно оценить по динамике относительной смертности вирусных пневмоников в зависимости от того, хватало коек и пр. или не хватало; целый ряд стран уже давно двл богатейший материал для такой статистики. Скорость М нельзя оценить прямо (для этого надо знать число инфицированных на разных стадиях), но можно оценить по динамике роста численности смертей ковидных пневмоников на стадии, удовлетворяющей трем критериям: по времени эта стадия может длиться до трех недель после введения карантинных мер (дальше на смертности будут сказываться уже и они); брать надо только время, пока всем хватало коек (иначе смертность будет расти непропорционально темпам распространения инфекции по мере роста нехватки коек); на этой стадии должно было идти достаточно частое тестирование на ковид обнаруживающихся пневмоников (или вирусеных пневмоников) вообще. При этих условиях, когда счет смертям идет уже на сотни, динамика официальных ковид-смертей, учитываемых по одной и той же системе (даже если их абсолютное количество окажется существенно ниже реального), должна оказаться примерно равной динамике инфицирования на соответствующтх временных сегментах примерно за 20 дней до того. Аналогично можно оценивать снижение скорости инфицирования при карантине - задним числом, по динамике роста числа вирусных пневмоний и смертей от них за последующие недели для каждого отрезка времени.

Динамику смертности в период карантина по иными причинам (как от нехватки коек и карет скорой помощи - она при росте темпов инфицирования, происходящем от бескарантинья, может только возрасти - так и по причинам, , которые как раз от карантина прямо и косвенно происходят) посчитать за месяцы тоже не самый сложный труд.

Заметим, что все эти операции по учету не отвлекают сил и средств от лечения (с того момента, как небольшой доли имеющихся тестов хватает на тестирование выборок, а его всюду давно хватает).

Сложная наука арифметика дает любому желающему возможность рассчитать вероятные диапазоны количества смертей и инфицирований, зная оные коэффициенты. И заодно рассчитать шанс встретить активного носителя в иагазине.

Все эти коэффициенты начали появляться в медицинской печати еще в апреле. Госслужбы такими коэффициентами оперируют - несколько по-разному их оценивают, и разлет у них есть - но оперируют. Казалось бы, любой гражданин и любая говорящая голова, высказывающаяся на темы карантина, перспектив и пр., должны начинать, как с альфы при омеге: "я принимаю, опираясь на..., что коэффициенты тут такие-то, такие-то и такие-то, а значит..." По идее, возвещать это должно и государство.

Однако ж ничего подобного не происходит - вовсе не потому, что коэффициенты так неустановимы даже реперно, а потому что арифметика - уж очень сложная, оказывается, для современного человечества наука. Зато ежедневно (причем так во всем мире) можно слышать на самых разных уровнях о показателе, вообще ничего не показывающем - числе инфицированных, выявленных тестами за текущий день. При выполнении целого ряда условий (о которых неизвестно, выполняются они или нет) можно считать, что темпы роста и убыли этого показателя отвечает средним темпам роста или убыли числа заражений за предыдущую декаду с лишним - и все. Но поскольку нам не известно, действуют ли условия, при которых такое соответствие реально имеется, - то с этим показателем "нам внизу" по всему миру вообще делать нечего. Зачем именно его до всех доводят - загадка, а уж почему его сплошь и рядом именуют числом заразившихся за этот день - это уж совсем неразрешимая загадка, потому что это не оно никак, ни по-какому.

Имярек А объясняет, что этот-де ковид лишь ненамного опаснее сезонного гриппа. Наверное, имярек А спосоюбен сказать, какова, по его мнению, смертность от сезонного гриппа (сколько из обнаруживших болезни из-за вируса гриппа умирает, а сколько - из обнаруживающих болезни из-за ковида-19; а сколько умирает, если взять от инфицированных тем и другим, считая с бессимптомными?)? Нет, как правило, неспособен. А когда думает, что способен - то выясняется, что смертность от гриппа он берет от числа заболевших (= симптомников), а смертность от коронавируса - вообще непонятно от чего, только не от того, от чего надо ее брать для интересующего его сравнения.

Имярек Б объяснет, что смертность от ковид-19 ничтожна по общей численности по сравнению с общей смертности. Быть может, он в состоянии сказать, сколько народу должно в общей сумме пройти через ковид, по его мнению, и какова должна быть при этом общая смертность, и сравнить ее с обычной общей смертностью? Нет, не сталкивался с таким счастьем. Сталкивался с таким счастьем, когда "общую смертность от ковид" берут на данный момент = при ничтожном проценте или абсолютном меньшинстве населения, через него пока прошедшем, а о том, какой же процент это должен быть в итоге (с соответствующей суммарной смертностью), да еще как эта (плюс нековидная) смертность добавочно увеличатся при нежелательно высоком темпе инфицирования (= дающем нехватку коек ковидным и всем прочим), не подумали вообще. При таком снеге и летом жара не страшна!

Имярек В объясняет, что "самоизоляция" и карантин не сказываются сколько-нибудь значительно на темпах заражения. Может, он способен сказать, каковы же, по его мнению, темпы инфицирования при нормальной жизни, без "потерь для бизнеса", и откуда он этл мнение о темпах взял? И как на эти темпы влияет карантин? Нет, пока таких примеров не видел. Конечно, они где-то есть - но не довелось пока встретить.

И т.д. Причем немалая часть сторонников карантина, полукарантина, чего угодно - точно такая же: немалой части сторонников этого чего угодно по всему миру в ум не входило даже пытаться задумываться, сколько народу помрет от того-то, сколько - без того-то, и уж дальше, скажем, выбирать меньшее зло. В голову прикидки не помещаются. Но мнение есть все равно - хотя основано оно, по идее, может быть только на таких прикидках

Ну, что СМИ такими вещами не интересуются, оно и понятно. С чего их сотрудникам быть умнее среднего по больнице?

Но и начальства населениям осмысленных циферок почти не дают. Да и зачем? Все равно же не влезет.

Навигация по данному ЖЖ и другие истории: тематический указатель.




Феогнид Мегарец:( Collapse )
Рабочий Лотмана
Трудности Мюллера
Дмитрий Фёдорович Трепов -( Collapse )
Скромные подношения духу всадника Мамурры из Формий: ( Collapse )
Император Александр II -( Collapse )
ВАЛЕНТИН КАТАЕВ: Гражданская война Валентина Катаева;  Катаев и ГубчЕка - 1920:( Collapse )

ФЕЛЬДМАРШАЛ КУТУЗОВ;
Государственная измена фельдмаршала Кутузова (кратко самое главное тут );
Фигнер, Кутузов и Наполеон ;
Александр, рескрипт, Кутузов ; Александр, рескрипт, Кутузов -2;
Самый смелый поступок императора Александра;
Кутузов, Александр,охрана;
Наполеон в Вильно;
Жеманфуист Кутузов при Малоярославце и Красном;
Фельдмаршал Кутузов о ваххабизме
Кутузов и малые сии ;  Кутузов как помещик
"Вы ранены, товарищ!" ;
Кутузов, Наполеон и Михайловский-Данилевский ;
Миф об искательствах Кутузова ;
Замечание бар. Левенштерна как портрет Кутузова. ;
Примеры преязвительных обид и уничижений, учененных Государю Императору Александру I верноподданным его Михайлой Ларионовичем Кутузовым: 1,  2.1,  2.2,  3.1,  3.2,  4
Кутузов: Швейкование с двойным дном.
Картина мира Кутузова и бог деизма: краткие предварительные замечания 1, 2, 3, 4
Доносы Ферзена на Кутузова

ДЕДУШКА КРЫЛОВ и местами матушка Екатерина( Collapse )
ЛЕОНИД ИЛЬИЧ
Почему Брежнев отступил с Урала в 1930 году, и другие истории( Collapse )
ФЕЛЬДМАРШАЛ КЛЮГЕ:( Collapse )
Фельдмаршал Роммель:
Райнеке-Фухс, или как оберстлёйтнант Роммель рейхсъюгендфюрера фон Шираха надул. ( Collapse )
Адель Зандрок платит Гитлеру презлым за предобрейшее ( Collapse )
Я нашел среди них солдат, а не палачей - 1572( Collapse )
Белые черные и красные черные в Руанде: 1 ; 10 Заповедей Хуту от Хасана Нгезе ;( Collapse )Ненавижу тех я хуту - текст и перевод( Collapse )
Булгаков:
Как Булгаков попал в Белую армию;( Collapse )( Collapse )
Моше Даян и Шкуро( Collapse )
ЭДВАРД и ЭДВАРДИАНЦЫ
Эдвардианцы
Примечание  Китченера
Любимый король Киплинга( Collapse )( Collapse )
ДЯДЯ МЫШКА И ТЁТЯ ЛЕОПАРД
Стрелой Немврода: мир Георгия Иванова
Тетя Леопард в картинках( Collapse )( Collapse )
Самое оно
Куфаечка на голом теле( Collapse )( Collapse )
КИПЛИНГ
Редьярд Киплинг как аккадский поэт: 1,  2,( Collapse )( Collapse )
Леонов: 1,  2( Collapse )
ГРИБОЕДОВ И "ГОРЕ"
Происхождение, служба, обстоятельства А.А. Чацкого:( Collapse )( Collapse )
Гумилев:
Гумилев, Шубинский, Богомолов ;
да, был в заговоре, и заговор был - 1,  2 (с середины треда и далее) ;
О ком говорится в «Пятистопных ямбах»? - 1,  2;
Полушин и Гумилёв 1,  2( Collapse )
Сергей Кузнецов, "Гроб Хрустальный": 1( Collapse )
Дмитрий Быков. Теодицея

Василий Шульженко и Марк Аврелий( Collapse )
Император Николай I
Особенности национального воспитания,
Большой Порядок:( Collapse )
Превосходящие силы банды идиотов:( Collapse )

( Collapse )( Collapse )
Любимые национал-социалистские цитаты:  1,  2,  3,  4,  5,  6,  7,  8,  9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18( Collapse )
Замечательная речь Юрия Карловича Олеши о Шостаковиче и Сумбуре
( Collapse )НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ НЕДОБРОВО ( Collapse )БЛАГОЧЕСТИВОЕ:( Collapse )

Доблести, подвиги, слава
( Collapse )

Ларочки, Ларочки, вешнего мая приметы:( Collapse )Борис Леонидович( Collapse )

Фауна большевистско-литературная( Collapse )Занимательная зоология. Эренбург у Буниных.
Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, вот ведь гидра!, или тов. Ходасевич и большевики:( Collapse )Всё нашенство кругом( Collapse )

Мифы и легенды ГВ-1. Погромы, звезды, равноправие
Иоанн, царь Глинский и всея правобережной Ворсклы (1919 год)
Черносотенная белогвардейщина
Очерки южнорусской белой военной идеологии: 1, 2, 3( Collapse )

ТЭГИ: http://wyradhe.livejournal.com/tag/

Читая Cказание о Дракуле-3

На сайте Пушкинского дома стоит следующее описание Повести (в энц. ствтье Я. С. Лурье и А.Ю. Григоренко о Федоре Курицыне, его, как обычно считают, авторе, http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4030 ):

"Как же может быть определен идейный смысл русской Повести о Дракуле? В науке предполагались самые различные решения этого вопроса: одни исследователи усматривали в Повести осуждение тирании и видели в главном персонаже Повести однозначно отрицательное лицо, другие усматривали в ней апологию грозной и справедливой власти и тех репрессий, которые применялись феодальным государством против его врагов. Возможность столь противоположных мнений вытекает из жанрового своеобразия Повести: перед нами не публицистическое произведение, автор которого прямо высказывает свои воззрения, а произведение беллетристики. Уже Н. М. Карамзин отмечал, что «автор мог бы заключить сию сказку прекрасным нравоучением, но нсе сделал того, оставляя читателям самим судить о философии Дракулы». Амбивалентность, неоднозначность сюжетной развязки, оставляющая возможность различного понимания сюжета, была свойственна ряду памятников беллетристики позднего средневековья... Но отсутствие однозначной морали не означало отсутствия в Повести о Дракуле авторской позиции. Позицию эту можно определить, сравнив русскую Повесть с западными сочинениями о том же персонаже. Если авторы немецких рассказов рисовали только изуверскую жестокость «великого изверга», то итальянский гуманист Бонфини подчеркивал сочетание в Дракуле «неслыханной жестокости и справедливости». Так же двойствен Дракула и в русской Повести. Дракула — «диавол» на троне, он «зломудр», но жестокость его может служить и для искоренения зла: «И только ненавидя в своей земли зла, яко хто учинит кое зло, татьбу, или разбой, или кую лжу, или неправду, той никако не будет жив. Аще ль велики болярин, иль священник, иль инок, или просты, аще и велико богатьство имел бы кто, не может искупитись от смерти, и толико грозен бысть». Автор сознательно отмечал противоречивые черты в образе Дракулы (справедливость и жестокость), но вместе с тем он видел в нем «великого государя»: если в немецком сказании о Дракуле анекдот о двух монахах, один из которых польстил Дракуле, а другой назвал его извергом, кончался оправданием правдивого обличителя и казнью льстеца, то в русской Повести наказанию подвергался имено хулитель, не умеющий говорить с «великими государями». Подобно публицисту XVI в. И. С. Пересветову, автор Повести о Дракуле полагал, очевидно, что «без таковыя грозы немочно в царство правды ввести»."

·
Этот пассаж надо разбирать построчно, не хуже чем само Сказание о Дракуле.

(1) Сразу надо сказать, что современникам про амбивалентность было невдомек: в ряде русских традиций копирования Сказания в него внесены подзаголовки, и вот то [Кирилловская редакция, Забелинский вид] в последней рубрике стоит подзаголовок: "Еще же о злом его обычае" (то есть и выше все время шла речь о злом его обычае!), то стоят подзаголовки "О злонравии Дракулы" [разные виды Румянцевской редакции], то сам пассаж о том, как Дракула выводил преступность и неправды массовыми казнями, вводится [Рум. ред., распростр. вид] подзаголовком вроде "об укреплении и грозе Дракулы в своей земле" ("укрепление" тут, стало быть, значит устрожение - по самому этому слову еще не видно, оправданное устрожение или нет), а кончается резюме: "Такова убо бысть гроза во всей земле Мунтьянские" - то есть для переписчиков все это вместе значило не наведение порядка и справедливости (уж какой ни на есть ценой, в данном случае ценой грозы, будь то приемлемой или чрезмерной), а само свирепствование этой самой грозы. В качестве подведения итога борьбы Дракулы со злом они не пишут: "и настала правда в земле Мунтьянской", они пишут "и такова была гроза по всей земле Мунтьянской", что _при отсутствии внесения в это резюме каких бы то ни было констатаций того, что вот был достигнут порядок, каких бы то ни было упоминаний чего-то положительного, достижений, означает, что для данного переписчика вся эта кампания Дракулы по борьбе с преступлениями и плохими поступками была - в силу применемых методов - лихолетьем, грозой, обрушившейсчя на всю страну, и никакие результаты при таких методах в счет у него уже вообще не шли и этой оценки не меняли.

В том же распространенном виде Рум. ред. смерть Дракулы видоизменяется сравнительно с исходником так, что когда его приняли в бою за турка свои и стали с ним драться, он по исступленной злобности не стал им кричать, что он свой, а стал с ними драться и их убивать "в исступлении", и убил так мужей, много лучших чем он, а сам был ранен; и когда пдошли еще свои и это увидели, то тут уж они его признали - но за такое дело и за все хорошее добили копьями. И так Дракула нашел "лютого жития своего конец" "зле" (злым образом, плохой смертью) за что тут же добавляется в распростр. виде Рум. ред. похвала Богу!

В Барсовском и Уваровском виде Рум. ред. начинается все с того, что Д. был "злосерд вельми" // "злосердит вельми", а подытоживается тем, что от своих и принял смерть "зле".

В Хохловском виде Рум. ред. начало: "...житие зло имея и яр и не милостив и не пощади ни x кому, казнитель злы [злой] и скор к смерти".

В Сводной редакции начало: "...житием злосерд, и яр, и не милостив, и не пощадлив ни x кому ж, казнитель злы, скор к смерти".

Сразу видно, не поняли глупые современники амбивалентности, не умудрили их филологи 20 - 21 веков.

(2) Автор, значится, не выразил ясно своей оценки в адрес Дракулы. То есть автор перетолковал (против истины) его прозвище со значением "дракон" как его единственное имя со знчением "диавол"; написал, что он был зломудр, как диавол, и прожил жизнь, как диавол; а в другом месте Сказания - что он во всю жизнь имел "злой обычай", и не оставил его, даже сев в темницу, и был этот обычай в том, чтобы мучить и убивать живых существ (в темнице людей не мог убивать, так хоть птиц и мышей мучил и убивал). Но этого мало,- оказывается, все это еще не выражает ясной авторской оценки!

(3) О "справедливости" Дракулы автор не проронил ни единого слова, он вообще ни единого раза не отозвался о Дракуле и его поступках хорошо, зато несколько раз отозвался о нем и о его поступках плохо, в том числе кромешно плохо - о нем и обо всей его эизни в целом (как диавол). Про "справедливость" специалисты вчитали от себя, выводя ее из того, что Дракула, согласно Сказанию, любое преступление карал смертью, так, мол, ненавидел "зло в своей земле"

- но только с чего они взяли, что для автора это было _справедливостью_? Автор что, из инков или из зулусов Чаки? Это русский 1500 года! Что, в России тогда полагалось карать любое воровство, любое мошенничество и любую обиду смертной казнью, или такое считалось в России _справедливым_ ?! Нет, и никакой даже и Иван Грозный (которого самыек знаменитые русские исторические песни выводят полоумным кровоядцем с помутневшим и закатившимся взором) в страшном сне не посчитал бы такое справедливостью! Но, может, есть основания считать, что автор Сказания был уникумом, инком и зулусом посреди России, и как раз скорбел о такой недостаточной по его меркам суровости русского закона, считая, что надо было бы за все преступления и правонарушения казнить беспощадно смертью? Да нет, нет никаких оснований считать его таким архиноватором-архиупырем, а если бы он таким был - то что ж его текст так полюбили и так переписывали в России, да еще и понимая так, как демонстрировалось выше? В России когца 15-16 веков была популярна идея, что надо бы ввести смертную казнь за всё, а нынешние законы безобразно мягкотелы?

Сама идея о смертной казни за любое преступление по меркам Руси должна была считаться вовсе не идеей суровой справедливости, а идеей кромешно-несправедливого нелюдского зверства - законы Руси и в помине не применяли так смертную казнь, в том числе в виде, ужесточенном Иваном III во времена создания Сказания, а общественное мнение Руси накануне этого времени на этот счет было таким: московские лояльные подданные Василия II в 1462 г. открыто роптали на то, что Василий предписал, да еще в Великий пост, казнить нескольких заговорщиков, пытавшихся силой освободить князя Василия Ярославича Серпуховского, сосланного Василием II под арест в Углич: "Множество же народа, видяще сиа, от боляр, и от купець великих, и от священников, и от простых людей, во мнозе быша ужасе и удивлении, и жалостно зрение, яко всех убо очеса бяху слез исполнени, яко николиже таковая не слышаша, ниже видеша... в русских князех бываемо, понеже бо и недостойно... кровь проливати во святыи Великий пост" (ПСРЛ 23: 157). Хотя большинству заговорщиков великий князь смерти не присудил (казнил смертью он только троих главных), а ограничился кнутами и урезанием носов, или ступней, или рук. Повторюсь, что недостойным дело великого князя сочли вовсе не смутьяны, а лояльные и верные ему подданные, относившиеся к нему хорошо и не изменившие этого отношения к нему в целом и далее. И когда через три недели после казни сам Василий II умер, то "бысть тогда в граде Москве и рыдание велико зело, плакахужеся князи и вельможи, старии и унии, богатии и убозии". Но вот тем не менее этот его поступок с заговорщиками на Москве те же самые люди осуждали с ужасом и удивлением в то же самое время.

В тексте летописи акцент в сокрушении и ужасании москвичей поставен на то, что казнь была совершена в Великий Пост. Но если главным в возмущении москвичей было именно то, что смертью казнят (кровь проливают) в Пост, то это опять же говорит об отношении к смертной казни вообще как к делу не особо оправданному в данном случае вообще: если бы считалось, что вообще "с такими только так и надо / так и следует", то люди не будут особенно ужасаться тому, что это "вообще с такими только так и надо" и в Пост провели. Могут и осуждать, и роптать, что лучше бы это сделали не в Пост, но вот так ужасаться и т.д. - едва ли, если считают, что сами по себе данные преступники только этого и заслуживают и в любой иной день их и надо было бы непременно казнить смертью. И в самом деле - если бы это считалось самым правильным или вполне приемлемым, то почему же тогда большинство виновников в 1462 смерти Василий как раз не предал? И что мешало бы предписать казнить и этих остальных _после_ Поста? Или предписать казнить всех вместе казненных после Поста? Как раз из того, что их казнили в Пост, но не всех, видно, что и сам Василий Посту значения большого не придавал, а вот тяжести смертной казни - придавал (иначе казнил бы всех - уж в Пост или после).

Иван III резко усилил жестокость наказаний, но при нем за первое воровство смерти не полагалось, а практика предусматривала и смягчения - так, за государственную измену и крамолу по законам полагалась смерть, но когда сам Иван карал заговор против своего наследника, главных виновников он казнил, менее важных - посадил в тюрьму (1497).

Меж тем что сделал бы Дракула из Сказания о Дракуле во всех таких случаях, и какими глазами должны были бы смотреть на него люди с русскими мерками, по которым, кстати, и Иван III был нехарактерно суров - он получил прозвище "Грозный", которое было теоретически совместимо и с признанием того, что осуществление грозности идет в пределах допустимой справедливости, и с признанием обратного, но в любом случае подразумевало суровость, а как прозвище - выбивающуюся из общего ряда, выделяющую и отличающую данного человека суровость?


Ведь даже Иван Пересветов через несколько десятилетий, сторонник сильного расширения смертной казни, ратовал за введение ее в масштабах, применяемых в Турции а там вовсе не все преступления карались смертью, и наказания по канун-наме были иногда даже мягче, чем по шариату, а за преступления, подлежашие смертной казни, в зависимости от обстоятельств казнь заменялась штрафами - даже убийство (в том числе по канун-наме Мехмеда Фатиха, которого всячкски ставит в пример Пересветов). И, в частности, за воровство смертной казни не полагалось.

Таким образом, не то что по меркам Ивана III и Курицына, а по меркам Ивана Пересветова (для которого и русские законы исхода 1540-х были недопустимо мягкими, а наказания Османской империи от Мехмеда Фатиха до Сулеймана Кануни, какими он их живописал - образцовыми /*/) то, что в Сказании Дракула делает в порядке борьбы с преступностью/"злом" из ненависти к "злу" в своей земле - казнит смертью за все преступления, не то что за любое воровство, а за все преступления вплоть до обмана и причинения каких-то неясного вида обид - это никакая не "справедливость", а фантастически чрезмерное кровоядство.

/*/ Иван Пересветов агитирует за то, чтобы тюрьма как наказание не применялась (а только как место ареста на время следствия - именно так, мол, он пишет, в Турцции) - но это никак не значит, что он за все предлагает казнить смертью. В его любимой Турции наказания тюрьмой именно что то не было, то применялось оно лишь в виде исключения (тут он описывает турецкую практику точно; впрочем, искажать ее сильно он бы и не мог - Москва с Турцией сносилась постоянно и информацию о ее законах и наказаниях имела), но это никак не значило, что там за все карали смертью.

У Пересветова есть и такой пассаж: "А просудится судья, ино им пишется такова смерть по уставу Махметеву: возведет его высоко, да бьет его взашей надол, да речет тако: «Не умѣлъ еси в доброй славе жити, а вѣрно государю служити». А иныхъ живых одираютъ, да речет тако: «Обростешь тѣлом, отдастъ ти ся вина та». По уставу Махметеву с великою грозною мудростию а нынешнии цари [Турецкие] живут. А виноватому смерти розписаны, а нашедши виноватого не пощадити лутчаго, а казнят ихъ по дѣлу дѣл ихъ".

Но (как видно и из ссылки на Турцию) означает это вовсе не то, что за _все_ вины полагается смерть разного рода, а что за разные (соответствующие) вины расписаны разные смертные казни, и кто одной из этих вин провинился - того-де казнят отвечающей этому по закону казнью без смягчений и помилований, - в отличие от менее правосудных государств, где кого и щадят или смягчают наказание, смотря по подсудимому и его общим делам, а не по его провинности, подлежащей по закону такой-то каре, и "лучшему" могут достаться такие смягчения.

(4) "Амбивалентность развязки", по поводу которой Карамзин дивился, что автор не закончил ее прекрасным нравоучением? Вот как выглядит эта развязка в исходном тексте (древнейший вид, Кир. ред.). "Конец же его сице: живяше на Мунтианской земли, и приидоша на землю его турци, начаша плѣнити. Он же удари на них, и побѣгоша турци. Дракулино же войско безъ милости начаша их сѣщи и гнаша их. Дракула же от радости възгнавъ на гору, да видить, како сѣкуть турковъ, и отторгься от войска; ближнии его, мнящись яко турчинъ, и удари его единъ копиемъ. Он же видѣвъ, яко от своих убиваемъ, и ту уби своих убийць мечем своимъ, его же мнозими копии сбодоша, и тако убиенъ бысть".

---- ТО ЕСТЬ: Дракула, командуя войском, вместо того, чтобы продолжать им командовать, бросил его и в одиночку ускакал на некое место, потому что очень хотел получше видеть, как "без милости" режут турок, а оттуда это было видно лучше; и именно потому, что он отделился от всех ради того, чтобы ускакать на это место и насладиться оттуда этим зрелищем, и торчал там в одиночку, его и приняли, по рассказу, за турка и убили - свои же. То есть погиб он от рук своих из-за все того же своего кровоядства и желания наслаждаться зрелищем чьего-то убиения. Причем ради этого он бросил даже свои прямые обязанности - командуя в битве, правитель не должен бросать войско и в одиночку куда-то отбывать, чтобы оттуда на что-то смотреть - так что его же люди и не знают, куда он подевался, а когда встречают, принимают его за врага. Весь этот эпизод, кстати, автором не то выдуман, не то избран специально из чужой выдумки - о смерти Дракулы другой источник сообщает нечто совершенно иное.

Это, стало быть, _амбивалентная_ развязка? Недостаточно нравоучительная? То есть автор и прямым текстом, и в ярких эпизодах долго рассказывал, что Дракула был изощрен во зле словно диавол, прожил как диавол, имея злой обычай мучить и убивать и этим наслаждаться - и закончил автор тем, что через такие свои нравы Дракула и погиб от рук своих же - но Карамзину это недостаточно нравоучительно, он не понимает, если ему мораль еще и отдельно, в виде прямого добавочного назидания не прочитать в конце! И Лурье не понимает.

***

Еще того лучше сказано о Дракуле Сказания в 18-м выпуске Герменевтики древнерусской литературы (2019, с. 220): "Признаками трагичности героя служила опять-таки постоянная неожиданность слов и поступков Дракулы (автор повести называет их «кознями» [1, с. 562]), продиктованная опять-таки страстной (так что окружающим приходилось «дивитись его сердцю» [1, с. 564]) преданностью идее создания идеального государства («да не будеть нищь в моей земли, но вси богатии» [1, с. 558]; «ненавидя во своей земли зла <...> грозенъ бысть».

Вот автор-то не понимал сам всю трагическую неожиданность слов и поступков своего Дракулы и называл их "кознями" - то есть словом однозначно негативным, не подразумевающим никакой трагической неожиданности, а подразумевающим продуманность заранее некоего злого, скверного замысла. Ну так на то она и герменевтика, чтобы вскрывать за явным тайное! В Сказании-то про эти козни писано так:

"Таков обычай имеаше Дракула: отколе к нему прихождаше посол от царя или от короля неизящен и не умеаше против кознем кто отвещати, то на кол его всажаше....", в некоторых списках специально с подзаголовком про злонравие: "О з л о н р а в и и . Таков же бе обычай Дракуле: егда ему отколе посол прихожаше, от царя, или от князя, или от короля, и не умеяше против кознем его отвещати, то тех на кол сажаше".

Но и подзаголовок супротив герменевтики не тянет.

История о том, как окружающие якобы дивились страстному до государственного блага сердцу Дракулы в оригинале просто ничего общего с Дракулиными государственными делами и идеалами не имеет и выглядит так: когда Дракула сидел у венгерского короля уже не в темнице, а в качестве почетного пленника, в отведенном ему доме, "случися некоему злодею" убежать во двор этого дома и там спрятаться. Венгерский пристав, гнавшийся за злодеем, явился во двор, нашел и схватил злодея, а Дракула, разгневанный тем, что в отведенный ему двор вошли без спроса, пристава тут же убил, а злодея отпустил. Королю на это пожалолвались. Далее отекст гласит: "Король же посла к нему, вопрошая: "Что ради таково зло учини?" Он же тако отвеща: "Зло никое ж учиних, но онъ самъ себе убил; находя разбойническы на великаго государя домъ, всякъ такъ погибнеть. Аще ли то ко мне пришел бы, явил, и азъ во своемъ дому нашел бы того злодея, или бы выдалъ, или простил его от смерти". Кралю же поведаша. Король же нача смеятися и дивитись его сердцю".

То есть короля насмешило и удивило в "сердце" Дракулы то, что того только-только из темницы выпустили, он на венгерской земле во власти венгерского короля, а такой исступленной и неукротимой злобной яростности человек, что с ходу заявляет себя как великий государь и в лицо самому королю заявляет о своем праве миловать венгерских преступников, забежавших на предоставленный ему двор, и убивать венгерских служилых, их там хватающих, ибо тот, кто на его двор забежал, уже достояние его, Дракулы, как великого государя! То, что Дракула совершил "преступление/зло", королю несомнительно (он и спрашивает: почему учигнил таково зло?), Насмешило и удивило его, какое сердце Дракула явил в своем поступке и в ответе. Как, много общего то, чему он дивился, имеет со страстной жаждой идеального государства?

А то, что автор поименовал "преданностью Дракулы идее создания идеального государства («да не будеть нищь в моей земли, но вси богатии»)" - это имеется в виду такой эпизод Сказания (в переводе):

"Однажды объявил Дракула по всей земле своей: пусть придут к нему все, кто стар, или немощен, или болен чем, или беден. И собралось к нему бесчисленное множество нищих и бродяг, ожидая от него щедрой милостыни. Он же ведел собрать их всех в построенном для того хороме и велел принести им вдоволь еды и вина. Они же пировали и веселились. Дракула же сам к ним пришел и спросил: «Чего еще хотите?» Они же все отвечали: «Это ведомо богу, государь, и тебе: что тебе бог внушит». Он же спросил их: «Хотите ли, чтобы сделал я вас счастливыми на этом свете, и ни в чем не будете нуждаться?» Они же, ожидая от него великих благодеяний, закричали разом: «Хотим, государь!» А Дракула приказал запереть хором и зажечь его, и сгорели все те люди. И сказал Дракула боярам своим: «Знайте, почему я сделал так: во-первых, пусть не докучают людям, и не будет нищих в моей земле, а будут все богаты; во-вторых, я и их самих освободил: пусть не страдают они на этом свете от нищеты или болезней»".

Живо преставляешь, как русский 1500 года вписывал этот эпизод, желая таким образом раскрыть страстную преданность свовго трагического героя идее создания идеального государства. Это прямо как Кузьмин-Караваев Блоку объяснял:

"Пьяный Петр, заставляя заспанного восьмилетнего сына рубить голову стрельчонку зазубренным топором, действует и как стоящая выше окружающего или владеющая демоническая сила и как жертвенное лицо, принесшее "службу" свою, всего себя, для будущей русской цивилизации".


Прод. след.