wyradhe

К https://wyradhe.livejournal.com/565141.html

Просто поясню, что именно соответствовало бы образу П.К-ча в начале романа "на наши деньги".

Вот представим себе, что где-то в 2016 г. по московским либеральным салонам и тусовкам бродит незаконный, но любимый и пригретый отцом сын топ-менеджера инновационного Центра Сколково. Это 20-летний неуклюжий толстый паренек, у которого главные удовольствия в жизни - (1) объедаться и опиваться на тусовках со сверстниками, а потом ездить с их компанией (где он, в общем, омега при альфах) по средне-элитным проституткам + (2) в салонах людей степенно-многоденежно-"либеральных" (именно к этой среде он относится социально) горячо ратовать за Путина, русский мир и Стрелкова, причем озвучивает он такие позиции: Магнитского, скажем, прикаал безвинно и без суда убить (или там Боинг сбить) лично ВВПутин, и был при этом совершенно прав, ибо это было необходимо для неких высших интересов защиты русской независимости от иностранного диктата и бЕндеровцев; и тот же ВВП удержал такое важное достижение, как свободу политической конкуренции и легкость мирной конкурентной сменяемости властм вкупе с безграничной свободой демонстраций и таковой же свободой слова на ТВ. Кроме того, герой разыгрывает с пафосом от собственного лица монологи, в которых представляет себя своим любимым ВВП или Стрелковым и отдает от их лица приказ предать Н. Савченко смертной казни через массовое изнасилование за ее преступления против русского мира (уверяю, что идея казнить Питта после победы над Англией была по меркам Наполеона и его времени столь же богатой, что и данная - по меркам нашего времени, а может, и побогаче) (*). Воин он, конечно, исключительно диванный и на русский мир не дал ни копейки денег и ни минуты труда, да и впредь не даст (работать он вообше не хочет, благо бабло батя дает). Заодно у него есть такой пунктик по половой части: свои похождения по элитным проституткам, составляющие на данный момент для него все же главную прелесть жизни и общения с миром, он считает своей невинной слабостью; в женщинах же вообще желание секса считает вопиющей, омерзительной гадостью.

Далее читателю предлагается с сочувствием следить за его духовными исканиями.

Известный прогресс с 19 века все же имел место: читатель уже не так купится на подобное предложение, как в золотое время расцвета культуры.

(*) Ради бога, можно нарисовать для желающего и симметричный вариант, где отец героя - воротила не в Сколкове, а в АП, герой ходит не по либеральным, а как раз по крымнашистским патриотическим и зарусскомирным державно-респектабельным салонам, а сам как раз горячечный замайданник и там озвучивает монологи на тему о том, что Боинг сбила Украина, чтоб свалить это на Россию, но была совершенно права, так как в высших целях защиты украинской свободы от Рфского агрессора и нужно было свалить на РФ нечто такое; и что майданный режим удержал такое достижение прошлого, как федерализм и русские автономии на Украине; а монологи он произносит как раз от лица любимой своей героини Надежды Савченко о том, как она-де отдает приказ казнить четвертованием всех членов сепаратистских ополчений (опять же, идея казнить Питта после победы над Англией была по меркам Наполеона и его времени столь же богатой, что и данная по нашему времени - даже побогаче, пожалуй). В остальном все так же, как выше.

Толстой и приказание очистить Праценские высоты

Знаменитая легенда о том, как Кутузов по своему придворному характеру недостаточно противостоял роковым просчетам императоров накануне Аустерлица и в самый день Аустерлица, - эту легенду кинематографически увековечил Бондарчук в своей ВиМ - была создана самим Александром и его услужателями зимой 1805/1806 года и распространилась как лесной пожар. В действительности (см. https://wyradhe.livejournal.com/392491.html ) не только Кутузов накануне Аустерлица упорно противоречил идеям и желаниям своего верховного главнокомандования на этот счет, но и в самый день битвы нарушил диспозицию, пойдя против ее наиболее ошибочного пункта (очищения Працена), вступил по этому вопросу в прямые и язвительные (не только не царедворческие, а прямо наоборот) пререкания с императорами и стал все же выполнять этот пункт только после прямого добавочного приказа об этом с их стороны на месте.


Дело было так. Кутузов, прямо подчиненный императору Францу как верховному главнокомандующему (взявшему как со-главкома Александра) и в прямо-приказном порядке получивший от своего командования в лице имеператоров и их штаба диспозицию на битву, против которой спорил - Кутузов в начале битвы находился при группе наступающих союзных войск, оказавшейся как раз на Праценских высотах. По диспозиции полагалось сойти с них и двигаться дальше. Кутузов, однако, не просто остановил войска на Праценских высотах, но еще и приказал солдатам составить ружья в козлы – то и другое было прямым саботажем планов императоров и Вейротера, спущенных ранее Кутузову для выполнения. Промедление длилось около часа. Александр с Францем явились и потребовали его к ответу. Александр спросил: «Михайло Ларионович! Почему не идете вперед?!» «Я поджидаю, чтобы все войска колонны пособрались». Александр сказал: «Ведь мы не на Царицыном лугу, где не начинают парада, пока не придут все полки!» Кутузов прилюдно ответил: "Государь, потому-то я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу! Впрочем, если прикажете!" (это естественно, не угодничество - ничего себе угодничество! - это публичный выпад). И, как пишет Михайловский-Данилевский, в за ним Шильдер, "приказание было отдано" (т.е. Александром в присутствии Франца = Александром и Францем вместе).

Итак, Кутузов прилюдно, прямым текстом заявил, что диспозицию, уже и так предписанную ему к выполнению его командованием, он исполнять как в ней сказано все равно не хочет и не будет, ибо это не маневры, а война, и он считает выполнение этого пункта переданных ему приказаний вредным - и не выполнит его, если только на это не последует не просто пожелание, а новое прямое, здесь же, на месте приказание от его командования (каковым были Франц и - с согласия, по делегированию Франца - Александр), приехавшего его торопить. И приказание это раздраженное командование ему тут же и отдало.

Эти нюансы, почему-то неизменно ускользающие от историографической традиции, отлично понял и передал Толстой.

В итоговом тексте стоит:
"— Что́ ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? — поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
— Я поджидаю, ваше величество, — отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
— Поджидаю, ваше величество, — повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это «поджидаю»). — Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцова, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
— Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, — сказал государь, снова взглянул в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что́ он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
— Потому и не начинаю, государь, — сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что-то дрогнуло. — Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде, и не на Царицыном лугу, — выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
— Впрочем, если прикажете, ваше величество, — сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала. Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению".

Пассаж этот на самом деле удивителен. Последняя реплика Кутузлва - "Впрочем, если прикажете"; то есть он требует (как и в реальности) подтверждающего приказа. Смена тона на тупо-исполнительный после всего им уже прилюдно сказанного в лицо царю про парад и Цврицын луг - это, естественно, не выражение угодливости, а демонстративное "и если прикажете, то я умываю руки и исполняю - я свое сказал, а дальше ваша командная воля".

Но Александр-то (как и Франц) никакой реплики, которую привел бы Толстой, в ответ на это по тексту ВиМ так и не издает! Так что ж Кутузов двигает войска? И еще того удивительнее: у Толстого сказано, что Кутузлв ПЕРЕДАЛ Милорадовичу приказание к наступлению! Что ж он ПЕРЕДАЛ, если Александр (как и Франц) молчал? Что ему было передавать? Отсутствие реакции в ответ на реплику "Впрочем, если прикажете", приказанием не является никак. Тогда получается, что Кутузов этот приказх не ПЕРЕдал, а ОТдал!

Но Толстой, несомненно, не забыл смысла глагола "передать". Кроме того, он не мог не знать (из того же источника, что и Шильдер - их описания практически совпадают, - а именно, из труда Михайловского-Данилевского, где это сказано со слов кн. Волконского), что приказание Кутузову так-таки отдали - и с этим вполне согласуется употребление Толстым слова "передал".

Так, стало быть, сцена подразумевает, что Александр приказ отдал? Выходит, что да, если только не решить, что Толстой почему-то запамятовал смысл слова "передать", да еще выдумал такого странного Кутузова, который достаточно нецаредворец, чтобы нарушить приказ и с прилюдной злой дерзостью в лицо царю оправдывать и отстаивать это нарушение, - но в тот же момент внезапно стал прецаредворцем и кинулся исполнять истребованное им приказание, даже не дождавшись, что его отдадут. Бондарчук такого Кутузова попробовал поставить, вышло не очень, и все равно пришлось жертвовать прописанной у Толстого минутной паузой - с ней этот переход к ультрацаредворчеству оказался бы совсем неправдоподобен - и тон реплики "Если прикажете" пришлось делать, вопреки Толстому, вместо демонстративно-тупо-исполнительно-нерассуждаще-генеральского - бархатно-лакейски-предупредительно-заискивающе-просящим. ( https://www.youtube.com/watch?v=F9X4-cfQ5N4 с 2:55, https://wyradhe.livejournal.com/393106.html )

Почему же в таком случае приказывающая реплика или хоть жест Александра (и Франца) не прописаны в пассаже Толстого? Это непрописывание замечательно перекликается с тем, что и у Михайловского-Данилевского (которого Толстой читал), и в труде Шильдера тоже сказано с недомолвками, безлично: "Приказание было отдано". НЕ сказано, кто его отдал. Ни в середине 19 века (Михайловский), ни в конце 19 - начале 20 века в русской печати не смогло появиться прямое заявление, что император Александр отдал Кутузову роковой приказ.

Вот, вероятно, по той же причине и Толстой это прописать в ВиМ прямо не мог - и передал тоже языковыми косвенными приемами. Михайловский - безличным "Приказание было отдано", Толстой - однозначной по смымлу приставкой в глаголе "передал". Бондарчук до таких подробностей дотянуться физически не мог бы.

И окончательное тому подтверждение - то, что в черновике к этому месту ВиМ стоит:

"Наконец заслышались выстрелы. Поднялись уши у людей и лошадей, показались панаши государей. Веселы, чистые, молоды, солнце — ярко, лошади чудесны. Кутузов скучен. Началось, (улыбка) — да. — Жалко, что мы не будем. — Чтож вы не начинаете, Михаил Илларионович, — и лицо, вечно насмешливое, оскорбило государя. — Мы не на Царицыном лугу. Оттого то и не начинаю. — Сзади зашевелилось, недовольство, упрек. «Такого счастливого царя, можно ли смеяться». Нехорошо!!!
— Коли прикажете... — Ну да, с богом. Фигуры grotesque, милая и красивая — шляпа с поля, вертится тут. — Кто это? — Милорадович. Начинать. Адъютанты зашевелились, знамена, музыка и двинули полки еще лучше смотра Ольмюца".

Тут уж все точки над "i". Еще резче прописано то, что Кутузов дерзит и зло дерзит в лицо своему императору ("и лицо, вечно насмешливое, оскорбило государя" ... Сзади зашевелилось, недовольство, упрек. «Такого счастливого царя, можно ли смеяться» [над царем!]. Нехорошо!!!").
И прямым текстом дан командный ответ на кутузовское "Коли прикажете..." — царское "Ну да, с Богом!". То самое приказание, которое "было отдано"... И вот только тогда Кутузов передает Милорадовичу "начинать".

Итак, Толстой, по своему исключительному вниманию к нюансам, сцену эту понял точно и передал настолько точно, насколько это было возможно - никак не его вина, что потомства все это упустили.

Что ни делает дурак, все он делает не так: опыты П.К. Безухова в выступлениях за Наполеона

Как мы помним, к лету 1805 г. П.Безухов (Безухой) - горячий поклонник Наполеона как оберегателя и продолжателя главных положительных начал Французской Революции. Эти позиции он высказывает на июльском вечере у фрейлины А.П. Шерер (ок. 1765 - ?), а также в пламенном монологе о победе над Англией, который позднее разыгрывает наедине сам с собой от лица Наполеона. Как же он это делает?

(1) Значительнейшее разногласие его с обществом Шерер касается казни герцога Энгиенского. Сама Анна Павлоана - которую Толстой рисует неумной пошлячкой - как-то ухитрилась тем не менее ухватить самую суть дела (допустим, с чужого голоса): "Как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?" Обратим внимание и на это "просто человека" - не в том главное дело, что принца крови, а просто - как это казнить безвинного, без суда, просто потому, что это террористически-заложнически-политически полезно (вот увидят Бурбоны, что "в ответ" на покушения против Наполеона начнут убивать тех Бурбонских принцев, до которых дотянутся, так и поумерят свое участие в подготовке таких покушений)?

Именно это и говорила антинаполеоновская линия по этому делу, и П.К. этого не знать не мог.
(На деле над герцогом как раз БЫЛ наряжен суд и казнен он был именно что ЗА вину, вполне доказанную и им самим признанную, и за которую по формальным законам правомерно было расстрелять - но только все это было не то, из-за чего его вообще схватили и вывезли на суд - сделали с ним все это по уверенности в участии его в заговоре на убийство Наполеона из-за угла. А за то, за что его расстреляли по приговору суда, формально по закону расстрелять было правомерно, но реально за такие вещи в эти годы не хватали и не расстреливали - см. в конце поста).

Тем не менее сам П.К., минутой ранее отстаивая перед Шерер и Ко правоту Наполеона во всем этом деле, вовсе не отрицает, что казнили человека без суда и без вины (П.К. с этим и не спорит и этого вообще не касается), а просто оправдывает дело тем, что оно было государствнно полезно (той самой, то есть, террористической пользой; больше оно ничем полезно и не могло быть ни по каким оценкам):

— Казнь герцога Энгиенского, — сказал Пьер, — была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке. ...— Я потому так говорю, — продолжал он с отчаянностью, — что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека .

Нет необходимости поминать, что _так_ оправдывать можно только казнь, которую ты и сам считаешь казнью без суда и без вины. Если бы П.К. поддерживал официозное обвинение герцога в участии в заговоре на подпольное убийство Наполеона, считал герцога в том виновным, - к чему были бы все эти пошлости про общее благо, для которого Наполеон не мог остановиться перед жизнью одного человека, и при чем тут государственная необходимость? Кто будет поминать всю эту цивическую пошлятину, если речь идет о казни за действительное участие в операциях Кадудаля?

Между тем самому Наполеону, при всей нелегкости его нрава, такая защиты со стороны П.К. крайне мерзила бы - он-то и военный суд нарядил, и относился к нему всерьез, и до получения уже запоздавших и бесполезных известий о письме герцога и позиции Юлена вполне доверял оперативным материалам об участии герцога в заговоре на его убийство из-за угла - иначе и не стал бы посылать людей на его арест.

(2) Далее П.К. на месте делает сногсшибательные открытия в новейшей политической истории Франции.
"— Нет, — говорил он, всё более и более одушевляясь, — Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее — и равенство граждан, и свободу слова и печати — и только потому приобрел власть... Революция была великое дело... Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи. — Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, — опять перебил иронический голос. — Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе".

Наполеон удержал свободу слова и печати, принесенную революцией? П.К. только что вернулся из Европы. Наполеон произвел переворот в 1799. Никакой свободы слова и печати при нем не было ни дня. Его Конституция исхода 1799 года, в отличие от Декларации прав 1789, свободы прессы даже не упоминала, что было вполне честно, закрытие газет было массовым с начала консульства, цензура сильнейшая. А свобода прессы и слова, провозглашенная в 1789, накрылась еще раньше, - с цензурой и диктатурой 1793 года и фрюктидорским переворотом 1797, установившим фактическую диктатуру Директории. Нечего особенно и "удерживать" было. Где провел П.К. Безухов последние 12 лет к моменту своего выступления у А.П. Шерер? Откуда взялся такой редкостный дурак и невежда, который может приписывать Наполеону уважение к свободе печати и прессы и удержание их? И Наполеон, значит, "только поэтому приобрел власть", что "удержал равенство граждан и свободу слова и печати?"

И опять же сам Наполеон только плечами с отвращением пожал бы по поводу того дурака, который искренне взялся бы ему приписывать удержание и поддержание свободы слова и печати.

(3) Но еще того лучше cцена того же лета.
"В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками. — L’Angleterre a vécu, — проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого-то пальцем. — М. Pitt comme traitre à la nation et au droit des gens est condamné à... ["С Англией покончено! Господин Питт как изменник народу и международному праву приговаривается к..."] — Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па-де-Кале и завоевав Лондон, — как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера".

"Вы себе представьте сцену", как Наполеон, завоевав Англию, стал бы наряжать суд над Питтом как изменником нации (британской, стало быть) и международному праву, а паче того - приговаривать его за такие злодеяния своей властью (к чему - ясно: к смерти. К чему еще можно приговаривать за такие стрррашные вещи, как trahison в адрес nation и droit des gens?). И опять же ему сильно мерзила бы такая версия его самого, Наполеона.

Удивительно законченное существо, и как живой... Вот что значит гениальный литератор.


(*) Против герцога выдвигалось на суде (военный трибунал 20 марта 1804 после 5 дней разбирательства) два обвинения: 1) участие в заговоре на жизнь Наполеона, - подозрения на этот счет имелись веские, но прямых доказательств не было, герцог это отрицал словом чести, и суд это обвинение снял, - 2) участие в войне против Франции и получение денег от Англии в рамках ее войны с Францией на антифранцузские военно-политические дела, чего герцог и не отрицал. Приговор формально был законен: герцог был французским подданным, но участвовал в войне против Франции и и не воспользовался "эмигранетской амнистей", а также принимал субсидию воевавшей с Францией страны. По законам это само по себе требовало расстрела для всех, кроме испросивших вовремя амнистию, но на деле французы за одно это подобных людей по Европе не хватали, не вывозили и не карали. Приговорили его формально именно за это, - но фактически за недоказанное участие в заговоре на жизнь Наполеона. Из распоряжавшихся делом Юлен разуверился в вмновности герцога в заговоре и хотя по закону приговорил герцога к расстрелу по второму пункту, но хотел сообщить Наполеону о вероятной невиновности герцога по первому и просить о смягчении наказания, будучи уверен, что тогда за один второй пункт Наполеон герцога помилует решением высшей власти. Но Савари, не веря в невиновность герцога по первому пункту, решил расстрелять герцога по закону немедленно - для этого и второго пункта хватало. Что и было сдклано - Наполеона суд ни о чем вовремя извещать не стал, раз и так материала на расстрел хватало, письмо герцога к Наполеону, где тот признавал себя врагом Французского пореволюционного государства, но отрицал участие в заговоре, Наполеону передали уже после расстрела.

Узнав все, Наполеон понял, что казнили человека хоть и по закону, но на деле зря - без вины в том деле, за которое реально стоило бы казнить по его же меркам. Публично он принимал, естественно, ответственность за казнь Энгиенского, но один раз (в 1809) выдал свое реальное отношение к делу (выкрикивая обвинения в адрес Талейрана 23.01.1809: "Et cet homme, ce malheureux, par qui ai-je été averti du lieu de sa résidence? qui m'a excité à sévir contre lui?"), признал, что, свяжись с ним суд и передай ему письмо герцога вовремя, он, конечно, помиловал бы его за один второй пункт, а в своем завещании написал только о принятии на себя ответственности за то, в чем он действительно НЕ раскаивался - за арест и предание суду; учитывая имевщуюся информацию, они-то были вполне оправданны: «Я велел арестовать и предать суду герцога Энгиенского; этого требовали интересы и безопасность французского народа». О том, к чему этот суд герцога ПРИГОВОРИЛ, Наполеон в завещании просто промолчал, так как валить вину за сам приговор на Савари было бы безответственно, брать и приговор на себя - он не хотел, так как сам этот приговор, узнав дело, по существу осудил.

Коэффициенты

Не то чтобы я был прямо сильно удивлен (ни народные массы, ни образованные их сливки, ни политико-административное руководство большинства стран в основной своей массе и главных результирующих разочаровать меня, в общем, не в состоянии); но достигнутая степень wishful-НЕthinkinga (это уже не wishful-thinking) в самом деле превышает мои ожидания - я думал, этих ступеней достигнут разве что в середине - третьей четверти века. В данном случае я об арифметике и ковидле.

Есть всего несколько параметров, дающих возможность любому желающему количественно оценить процесс (естественно, историк тут не скажет ничего нового - об этом писано- переписано и сказано-пересказано специалистами, в том числе и мне, да и вещи все это очевидные). При определенном уровне медицины и возрастной структуре, пока при этом всем нуждащимся хватает коек и лечения, такой-то процент N от инфицированных умирает, в среднем через время T после момента инфицирования. Когда коек и лечения перестает хватать (как на ковидных, так и на нековидных нуждающихся), этот процент - в зависимости от степени нехватки коек - возрастает в разы до некоторого N1, смертность нековидных тоже растет. При отсутствии мер самоизоляции и сохранении "довоенной жизни" скорость распространения инфицирования в месяц составляет некоторый М. При выполнении карантинных мер той или иной степени она падает так-то и так-то.

Сдержать инфицирование внутри меньшинства населения можно только очень строгими карантинными мерами в сочетании с массовым тестированием. Если его не сдержать рамками меньшинства, "как во Вьетнаме" или "как в Новой Зеландии" (эта задача, возможно, уже нереальна для многих развитых стран),то эпидемия будет идти (при хорошем варианте по части сопротивляемости, повторности и пр., который кажется, и имеется) до тех пор, пока (чудо-лекарство или вакцина появятся, вероятно, по всем оценкам, позже) через инфицирование не пройдет 60-80 проц. населения - вопрос только в скорости: если скорость такая, что коек не хватит, смертность будет выше, чем N, если хватит - то она будет равна N.

Покольку тестирование практически нигде не может и отдаленно угнаться за инфицированием, процент N можно определить только по сопоставлению числа смертей (засчитываемых как по соотв. результатам тестирований, так и по характерным симптомам на КТ) с числом реальных инфицирований по тем пулам, для которых число реальных инфицирований известно прямо или по обследованию репрезентативных случайных выборок. Возрастание процента N до N1 можно оценить по динамике относительной смертности вирусных пневмоников в зависимости от того, хватало коек и пр. или не хватало; целый ряд стран уже давно двл богатейший материал для такой статистики. Скорость М нельзя оценить прямо (для этого надо знать число инфицированных на разных стадиях), но можно оценить по динамике роста численности смертей ковидных пневмоников на стадии, удовлетворяющей трем критериям: по времени эта стадия может длиться до трех недель после введения карантинных мер (дальше на смертности будут сказываться уже и они); брать надо только время, пока всем хватало коек (иначе смертность будет расти непропорционально темпам распространения инфекции по мере роста нехватки коек); на этой стадии должно было идти достаточно частое тестирование на ковид обнаруживающихся пневмоников (или вирусеных пневмоников) вообще. При этих условиях, когда счет смертям идет уже на сотни, динамика официальных ковид-смертей, учитываемых по одной и той же системе (даже если их абсолютное количество окажется существенно ниже реального), должна оказаться примерно равной динамике инфицирования на соответствующтх временных сегментах примерно за 20 дней до того. Аналогично можно оценивать снижение скорости инфицирования при карантине - задним числом, по динамике роста числа вирусных пневмоний и смертей от них за последующие недели для каждого отрезка времени.

Динамику смертности в период карантина по иными причинам (как от нехватки коек и карет скорой помощи - она при росте темпов инфицирования, происходящем от бескарантинья, может только возрасти - так и по причинам, , которые как раз от карантина прямо и косвенно происходят) посчитать за месяцы тоже не самый сложный труд.

Заметим, что все эти операции по учету не отвлекают сил и средств от лечения (с того момента, как небольшой доли имеющихся тестов хватает на тестирование выборок, а его всюду давно хватает).

Сложная наука арифметика дает любому желающему возможность рассчитать вероятные диапазоны количества смертей и инфицирований, зная оные коэффициенты. И заодно рассчитать шанс встретить активного носителя в иагазине.

Все эти коэффициенты начали появляться в медицинской печати еще в апреле. Госслужбы такими коэффициентами оперируют - несколько по-разному их оценивают, и разлет у них есть - но оперируют. Казалось бы, любой гражданин и любая говорящая голова, высказывающаяся на темы карантина, перспектив и пр., должны начинать, как с альфы при омеге: "я принимаю, опираясь на..., что коэффициенты тут такие-то, такие-то и такие-то, а значит..." По идее, возвещать это должно и государство.

Однако ж ничего подобного не происходит - вовсе не потому, что коэффициенты так неустановимы даже реперно, а потому что арифметика - уж очень сложная, оказывается, для современного человечества наука. Зато ежедневно (причем так во всем мире) можно слышать на самых разных уровнях о показателе, вообще ничего не показывающем - числе инфицированных, выявленных тестами за текущий день. При выполнении целого ряда условий (о которых неизвестно, выполняются они или нет) можно считать, что темпы роста и убыли этого показателя отвечает средним темпам роста или убыли числа заражений за предыдущую декаду с лишним - и все. Но поскольку нам не известно, действуют ли условия, при которых такое соответствие реально имеется, - то с этим показателем "нам внизу" по всему миру вообще делать нечего. Зачем именно его до всех доводят - загадка, а уж почему его сплошь и рядом именуют числом заразившихся за этот день - это уж совсем неразрешимая загадка, потому что это не оно никак, ни по-какому.

Имярек А объясняет, что этот-де ковид лишь ненамного опаснее сезонного гриппа. Наверное, имярек А спосоюбен сказать, какова, по его мнению, смертность от сезонного гриппа (сколько из обнаруживших болезни из-за вируса гриппа умирает, а сколько - из обнаруживающих болезни из-за ковида-19; а сколько умирает, если взять от инфицированных тем и другим, считая с бессимптомными?)? Нет, как правило, неспособен. А когда думает, что способен - то выясняется, что смертность от гриппа он берет от числа заболевших (= симптомников), а смертность от коронавируса - вообще непонятно от чего, только не от того, от чего надо ее брать для интересующего его сравнения.

Имярек Б объяснет, что смертность от ковид-19 ничтожна по общей численности по сравнению с общей смертности. Быть может, он в состоянии сказать, сколько народу должно в общей сумме пройти через ковид, по его мнению, и какова должна быть при этом общая смертность, и сравнить ее с обычной общей смертностью? Нет, не сталкивался с таким счастьем. Сталкивался с таким счастьем, когда "общую смертность от ковид" берут на данный момент = при ничтожном проценте или абсолютном меньшинстве населения, через него пока прошедшем, а о том, какой же процент это должен быть в итоге (с соответствующей суммарной смертностью), да еще как эта (плюс нековидная) смертность добавочно увеличатся при нежелательно высоком темпе инфицирования (= дающем нехватку коек ковидным и всем прочим), не подумали вообще. При таком снеге и летом жара не страшна!

Имярек В объясняет, что "самоизоляция" и карантин не сказываются сколько-нибудь значительно на темпах заражения. Может, он способен сказать, каковы же, по его мнению, темпы инфицирования при нормальной жизни, без "потерь для бизнеса", и откуда он этл мнение о темпах взял? И как на эти темпы влияет карантин? Нет, пока таких примеров не видел. Конечно, они где-то есть - но не довелось пока встретить.

И т.д. Причем немалая часть сторонников карантина, полукарантина, чего угодно - точно такая же: немалой части сторонников этого чего угодно по всему миру в ум не входило даже пытаться задумываться, сколько народу помрет от того-то, сколько - без того-то, и уж дальше, скажем, выбирать меньшее зло. В голову прикидки не помещаются. Но мнение есть все равно - хотя основано оно, по идее, может быть только на таких прикидках

Ну, что СМИ такими вещами не интересуются, оно и понятно. С чего их сотрудникам быть умнее среднего по больнице?

Но и начальства населениям осмысленных циферок почти не дают. Да и зачем? Все равно же не влезет.

Навигация по данному ЖЖ и другие истории: тематический указатель.




Феогнид Мегарец:( Collapse )
Рабочий Лотмана
Трудности Мюллера
Дмитрий Фёдорович Трепов -( Collapse )
Скромные подношения духу всадника Мамурры из Формий: ( Collapse )
Император Александр II -( Collapse )
ВАЛЕНТИН КАТАЕВ: Гражданская война Валентина Катаева;  Катаев и ГубчЕка - 1920:( Collapse )

ФЕЛЬДМАРШАЛ КУТУЗОВ;
Государственная измена фельдмаршала Кутузова (кратко самое главное тут );
Фигнер, Кутузов и Наполеон ;
Александр, рескрипт, Кутузов ; Александр, рескрипт, Кутузов -2;
Самый смелый поступок императора Александра;
Кутузов, Александр,охрана;
Наполеон в Вильно;
Жеманфуист Кутузов при Малоярославце и Красном;
Фельдмаршал Кутузов о ваххабизме
Кутузов и малые сии ;  Кутузов как помещик
"Вы ранены, товарищ!" ;
Кутузов, Наполеон и Михайловский-Данилевский ;
Миф об искательствах Кутузова ;
Замечание бар. Левенштерна как портрет Кутузова. ;
Примеры преязвительных обид и уничижений, учененных Государю Императору Александру I верноподданным его Михайлой Ларионовичем Кутузовым: 1,  2.1,  2.2,  3.1,  3.2,  4
Кутузов: Швейкование с двойным дном.
Картина мира Кутузова и бог деизма: краткие предварительные замечания 1, 2, 3, 4
Доносы Ферзена на Кутузова

ДЕДУШКА КРЫЛОВ и местами матушка Екатерина( Collapse )
ЛЕОНИД ИЛЬИЧ
Почему Брежнев отступил с Урала в 1930 году, и другие истории( Collapse )
ФЕЛЬДМАРШАЛ КЛЮГЕ:( Collapse )
Фельдмаршал Роммель:
Райнеке-Фухс, или как оберстлёйтнант Роммель рейхсъюгендфюрера фон Шираха надул. ( Collapse )
Адель Зандрок платит Гитлеру презлым за предобрейшее ( Collapse )
Я нашел среди них солдат, а не палачей - 1572( Collapse )
Белые черные и красные черные в Руанде: 1 ; 10 Заповедей Хуту от Хасана Нгезе ;( Collapse )Ненавижу тех я хуту - текст и перевод( Collapse )
Булгаков:
Как Булгаков попал в Белую армию;( Collapse )( Collapse )
Моше Даян и Шкуро( Collapse )
ЭДВАРД и ЭДВАРДИАНЦЫ
Эдвардианцы
Примечание  Китченера
Любимый король Киплинга( Collapse )( Collapse )
ДЯДЯ МЫШКА И ТЁТЯ ЛЕОПАРД
Стрелой Немврода: мир Георгия Иванова
Тетя Леопард в картинках( Collapse )( Collapse )
Самое оно
Куфаечка на голом теле( Collapse )( Collapse )
КИПЛИНГ
Редьярд Киплинг как аккадский поэт: 1,  2,( Collapse )( Collapse )
Леонов: 1,  2( Collapse )
ГРИБОЕДОВ И "ГОРЕ"
Происхождение, служба, обстоятельства А.А. Чацкого:( Collapse )( Collapse )
Гумилев:
Гумилев, Шубинский, Богомолов ;
да, был в заговоре, и заговор был - 1,  2 (с середины треда и далее) ;
О ком говорится в «Пятистопных ямбах»? - 1,  2;
Полушин и Гумилёв 1,  2( Collapse )
Сергей Кузнецов, "Гроб Хрустальный": 1( Collapse )
Дмитрий Быков. Теодицея

Василий Шульженко и Марк Аврелий( Collapse )
Император Николай I
Особенности национального воспитания,
Большой Порядок:( Collapse )
Превосходящие силы банды идиотов:( Collapse )

( Collapse )( Collapse )
Любимые национал-социалистские цитаты:  1,  2,  3,  4,  5,  6,  7,  8,  9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18( Collapse )
Замечательная речь Юрия Карловича Олеши о Шостаковиче и Сумбуре
( Collapse )НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ НЕДОБРОВО ( Collapse )БЛАГОЧЕСТИВОЕ:( Collapse )

Доблести, подвиги, слава
( Collapse )

Ларочки, Ларочки, вешнего мая приметы:( Collapse )Борис Леонидович( Collapse )

Фауна большевистско-литературная( Collapse )Занимательная зоология. Эренбург у Буниных.
Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, вот ведь гидра!, или тов. Ходасевич и большевики:( Collapse )Всё нашенство кругом( Collapse )

Мифы и легенды ГВ-1. Погромы, звезды, равноправие
Иоанн, царь Глинский и всея правобережной Ворсклы (1919 год)
Черносотенная белогвардейщина
Очерки южнорусской белой военной идеологии: 1, 2, 3( Collapse )

ТЭГИ: http://wyradhe.livejournal.com/tag/

Читая Cказание о Дракуле-3

На сайте Пушкинского дома стоит следующее описание Повести (в энц. ствтье Я. С. Лурье и А.Ю. Григоренко о Федоре Курицыне, его, как обычно считают, авторе, http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4030 ):

"Как же может быть определен идейный смысл русской Повести о Дракуле? В науке предполагались самые различные решения этого вопроса: одни исследователи усматривали в Повести осуждение тирании и видели в главном персонаже Повести однозначно отрицательное лицо, другие усматривали в ней апологию грозной и справедливой власти и тех репрессий, которые применялись феодальным государством против его врагов. Возможность столь противоположных мнений вытекает из жанрового своеобразия Повести: перед нами не публицистическое произведение, автор которого прямо высказывает свои воззрения, а произведение беллетристики. Уже Н. М. Карамзин отмечал, что «автор мог бы заключить сию сказку прекрасным нравоучением, но нсе сделал того, оставляя читателям самим судить о философии Дракулы». Амбивалентность, неоднозначность сюжетной развязки, оставляющая возможность различного понимания сюжета, была свойственна ряду памятников беллетристики позднего средневековья... Но отсутствие однозначной морали не означало отсутствия в Повести о Дракуле авторской позиции. Позицию эту можно определить, сравнив русскую Повесть с западными сочинениями о том же персонаже. Если авторы немецких рассказов рисовали только изуверскую жестокость «великого изверга», то итальянский гуманист Бонфини подчеркивал сочетание в Дракуле «неслыханной жестокости и справедливости». Так же двойствен Дракула и в русской Повести. Дракула — «диавол» на троне, он «зломудр», но жестокость его может служить и для искоренения зла: «И только ненавидя в своей земли зла, яко хто учинит кое зло, татьбу, или разбой, или кую лжу, или неправду, той никако не будет жив. Аще ль велики болярин, иль священник, иль инок, или просты, аще и велико богатьство имел бы кто, не может искупитись от смерти, и толико грозен бысть». Автор сознательно отмечал противоречивые черты в образе Дракулы (справедливость и жестокость), но вместе с тем он видел в нем «великого государя»: если в немецком сказании о Дракуле анекдот о двух монахах, один из которых польстил Дракуле, а другой назвал его извергом, кончался оправданием правдивого обличителя и казнью льстеца, то в русской Повести наказанию подвергался имено хулитель, не умеющий говорить с «великими государями». Подобно публицисту XVI в. И. С. Пересветову, автор Повести о Дракуле полагал, очевидно, что «без таковыя грозы немочно в царство правды ввести»."

·
Этот пассаж надо разбирать построчно, не хуже чем само Сказание о Дракуле.

(1) Сразу надо сказать, что современникам про амбивалентность было невдомек: в ряде русских традиций копирования Сказания в него внесены подзаголовки, и вот то [Кирилловская редакция, Забелинский вид] в последней рубрике стоит подзаголовок: "Еще же о злом его обычае" (то есть и выше все время шла речь о злом его обычае!), то стоят подзаголовки "О злонравии Дракулы" [разные виды Румянцевской редакции], то сам пассаж о том, как Дракула выводил преступность и неправды массовыми казнями, вводится [Рум. ред., распростр. вид] подзаголовком вроде "об укреплении и грозе Дракулы в своей земле" ("укрепление" тут, стало быть, значит устрожение - по самому этому слову еще не видно, оправданное устрожение или нет), а кончается резюме: "Такова убо бысть гроза во всей земле Мунтьянские" - то есть для переписчиков все это вместе значило не наведение порядка и справедливости (уж какой ни на есть ценой, в данном случае ценой грозы, будь то приемлемой или чрезмерной), а само свирепствование этой самой грозы. В качестве подведения итога борьбы Дракулы со злом они не пишут: "и настала правда в земле Мунтьянской", они пишут "и такова была гроза по всей земле Мунтьянской", что _при отсутствии внесения в это резюме каких бы то ни было констатаций того, что вот был достигнут порядок, каких бы то ни было упоминаний чего-то положительного, достижений, означает, что для данного переписчика вся эта кампания Дракулы по борьбе с преступлениями и плохими поступками была - в силу применемых методов - лихолетьем, грозой, обрушившейсчя на всю страну, и никакие результаты при таких методах в счет у него уже вообще не шли и этой оценки не меняли.

В том же распространенном виде Рум. ред. смерть Дракулы видоизменяется сравнительно с исходником так, что когда его приняли в бою за турка свои и стали с ним драться, он по исступленной злобности не стал им кричать, что он свой, а стал с ними драться и их убивать "в исступлении", и убил так мужей, много лучших чем он, а сам был ранен; и когда пдошли еще свои и это увидели, то тут уж они его признали - но за такое дело и за все хорошее добили копьями. И так Дракула нашел "лютого жития своего конец" "зле" (злым образом, плохой смертью) за что тут же добавляется в распростр. виде Рум. ред. похвала Богу!

В Барсовском и Уваровском виде Рум. ред. начинается все с того, что Д. был "злосерд вельми" // "злосердит вельми", а подытоживается тем, что от своих и принял смерть "зле".

В Хохловском виде Рум. ред. начало: "...житие зло имея и яр и не милостив и не пощади ни x кому, казнитель злы [злой] и скор к смерти".

В Сводной редакции начало: "...житием злосерд, и яр, и не милостив, и не пощадлив ни x кому ж, казнитель злы, скор к смерти".

Сразу видно, не поняли глупые современники амбивалентности, не умудрили их филологи 20 - 21 веков.

(2) Автор, значится, не выразил ясно своей оценки в адрес Дракулы. То есть автор перетолковал (против истины) его прозвище со значением "дракон" как его единственное имя со знчением "диавол"; написал, что он был зломудр, как диавол, и прожил жизнь, как диавол; а в другом месте Сказания - что он во всю жизнь имел "злой обычай", и не оставил его, даже сев в темницу, и был этот обычай в том, чтобы мучить и убивать живых существ (в темнице людей не мог убивать, так хоть птиц и мышей мучил и убивал). Но этого мало,- оказывается, все это еще не выражает ясной авторской оценки!

(3) О "справедливости" Дракулы автор не проронил ни единого слова, он вообще ни единого раза не отозвался о Дракуле и его поступках хорошо, зато несколько раз отозвался о нем и о его поступках плохо, в том числе кромешно плохо - о нем и обо всей его эизни в целом (как диавол). Про "справедливость" специалисты вчитали от себя, выводя ее из того, что Дракула, согласно Сказанию, любое преступление карал смертью, так, мол, ненавидел "зло в своей земле"

- но только с чего они взяли, что для автора это было _справедливостью_? Автор что, из инков или из зулусов Чаки? Это русский 1500 года! Что, в России тогда полагалось карать любое воровство, любое мошенничество и любую обиду смертной казнью, или такое считалось в России _справедливым_ ?! Нет, и никакой даже и Иван Грозный (которого самыек знаменитые русские исторические песни выводят полоумным кровоядцем с помутневшим и закатившимся взором) в страшном сне не посчитал бы такое справедливостью! Но, может, есть основания считать, что автор Сказания был уникумом, инком и зулусом посреди России, и как раз скорбел о такой недостаточной по его меркам суровости русского закона, считая, что надо было бы за все преступления и правонарушения казнить беспощадно смертью? Да нет, нет никаких оснований считать его таким архиноватором-архиупырем, а если бы он таким был - то что ж его текст так полюбили и так переписывали в России, да еще и понимая так, как демонстрировалось выше? В России когца 15-16 веков была популярна идея, что надо бы ввести смертную казнь за всё, а нынешние законы безобразно мягкотелы?

Сама идея о смертной казни за любое преступление по меркам Руси должна была считаться вовсе не идеей суровой справедливости, а идеей кромешно-несправедливого нелюдского зверства - законы Руси и в помине не применяли так смертную казнь, в том числе в виде, ужесточенном Иваном III во времена создания Сказания, а общественное мнение Руси накануне этого времени на этот счет было таким: московские лояльные подданные Василия II в 1462 г. открыто роптали на то, что Василий предписал, да еще в Великий пост, казнить нескольких заговорщиков, пытавшихся силой освободить князя Василия Ярославича Серпуховского, сосланного Василием II под арест в Углич: "Множество же народа, видяще сиа, от боляр, и от купець великих, и от священников, и от простых людей, во мнозе быша ужасе и удивлении, и жалостно зрение, яко всех убо очеса бяху слез исполнени, яко николиже таковая не слышаша, ниже видеша... в русских князех бываемо, понеже бо и недостойно... кровь проливати во святыи Великий пост" (ПСРЛ 23: 157). Хотя большинству заговорщиков великий князь смерти не присудил (казнил смертью он только троих главных), а ограничился кнутами и урезанием носов, или ступней, или рук. Повторюсь, что недостойным дело великого князя сочли вовсе не смутьяны, а лояльные и верные ему подданные, относившиеся к нему хорошо и не изменившие этого отношения к нему в целом и далее. И когда через три недели после казни сам Василий II умер, то "бысть тогда в граде Москве и рыдание велико зело, плакахужеся князи и вельможи, старии и унии, богатии и убозии". Но вот тем не менее этот его поступок с заговорщиками на Москве те же самые люди осуждали с ужасом и удивлением в то же самое время.

В тексте летописи акцент в сокрушении и ужасании москвичей поставен на то, что казнь была совершена в Великий Пост. Но если главным в возмущении москвичей было именно то, что смертью казнят (кровь проливают) в Пост, то это опять же говорит об отношении к смертной казни вообще как к делу не особо оправданному в данном случае вообще: если бы считалось, что вообще "с такими только так и надо / так и следует", то люди не будут особенно ужасаться тому, что это "вообще с такими только так и надо" и в Пост провели. Могут и осуждать, и роптать, что лучше бы это сделали не в Пост, но вот так ужасаться и т.д. - едва ли, если считают, что сами по себе данные преступники только этого и заслуживают и в любой иной день их и надо было бы непременно казнить смертью. И в самом деле - если бы это считалось самым правильным или вполне приемлемым, то почему же тогда большинство виновников в 1462 смерти Василий как раз не предал? И что мешало бы предписать казнить и этих остальных _после_ Поста? Или предписать казнить всех вместе казненных после Поста? Как раз из того, что их казнили в Пост, но не всех, видно, что и сам Василий Посту значения большого не придавал, а вот тяжести смертной казни - придавал (иначе казнил бы всех - уж в Пост или после).

Иван III резко усилил жестокость наказаний, но при нем за первое воровство смерти не полагалось, а практика предусматривала и смягчения - так, за государственную измену и крамолу по законам полагалась смерть, но когда сам Иван карал заговор против своего наследника, главных виновников он казнил, менее важных - посадил в тюрьму (1497).

Меж тем что сделал бы Дракула из Сказания о Дракуле во всех таких случаях, и какими глазами должны были бы смотреть на него люди с русскими мерками, по которым, кстати, и Иван III был нехарактерно суров - он получил прозвище "Грозный", которое было теоретически совместимо и с признанием того, что осуществление грозности идет в пределах допустимой справедливости, и с признанием обратного, но в любом случае подразумевало суровость, а как прозвище - выбивающуюся из общего ряда, выделяющую и отличающую данного человека суровость?


Ведь даже Иван Пересветов через несколько десятилетий, сторонник сильного расширения смертной казни, ратовал за введение ее в масштабах, применяемых в Турции а там вовсе не все преступления карались смертью, и наказания по канун-наме были иногда даже мягче, чем по шариату, а за преступления, подлежашие смертной казни, в зависимости от обстоятельств казнь заменялась штрафами - даже убийство (в том числе по канун-наме Мехмеда Фатиха, которого всячкски ставит в пример Пересветов). И, в частности, за воровство смертной казни не полагалось.

Таким образом, не то что по меркам Ивана III и Курицына, а по меркам Ивана Пересветова (для которого и русские законы исхода 1540-х были недопустимо мягкими, а наказания Османской империи от Мехмеда Фатиха до Сулеймана Кануни, какими он их живописал - образцовыми /*/) то, что в Сказании Дракула делает в порядке борьбы с преступностью/"злом" из ненависти к "злу" в своей земле - казнит смертью за все преступления, не то что за любое воровство, а за все преступления вплоть до обмана и причинения каких-то неясного вида обид - это никакая не "справедливость", а фантастически чрезмерное кровоядство.

/*/ Иван Пересветов агитирует за то, чтобы тюрьма как наказание не применялась (а только как место ареста на время следствия - именно так, мол, он пишет, в Турцции) - но это никак не значит, что он за все предлагает казнить смертью. В его любимой Турции наказания тюрьмой именно что то не было, то применялось оно лишь в виде исключения (тут он описывает турецкую практику точно; впрочем, искажать ее сильно он бы и не мог - Москва с Турцией сносилась постоянно и информацию о ее законах и наказаниях имела), но это никак не значило, что там за все карали смертью.

У Пересветова есть и такой пассаж: "А просудится судья, ино им пишется такова смерть по уставу Махметеву: возведет его высоко, да бьет его взашей надол, да речет тако: «Не умѣлъ еси в доброй славе жити, а вѣрно государю служити». А иныхъ живых одираютъ, да речет тако: «Обростешь тѣлом, отдастъ ти ся вина та». По уставу Махметеву с великою грозною мудростию а нынешнии цари [Турецкие] живут. А виноватому смерти розписаны, а нашедши виноватого не пощадити лутчаго, а казнят ихъ по дѣлу дѣл ихъ".

Но (как видно и из ссылки на Турцию) означает это вовсе не то, что за _все_ вины полагается смерть разного рода, а что за разные (соответствующие) вины расписаны разные смертные казни, и кто одной из этих вин провинился - того-де казнят отвечающей этому по закону казнью без смягчений и помилований, - в отличие от менее правосудных государств, где кого и щадят или смягчают наказание, смотря по подсудимому и его общим делам, а не по его провинности, подлежащей по закону такой-то каре, и "лучшему" могут достаться такие смягчения.

(4) "Амбивалентность развязки", по поводу которой Карамзин дивился, что автор не закончил ее прекрасным нравоучением? Вот как выглядит эта развязка в исходном тексте (древнейший вид, Кир. ред.). "Конец же его сице: живяше на Мунтианской земли, и приидоша на землю его турци, начаша плѣнити. Он же удари на них, и побѣгоша турци. Дракулино же войско безъ милости начаша их сѣщи и гнаша их. Дракула же от радости възгнавъ на гору, да видить, како сѣкуть турковъ, и отторгься от войска; ближнии его, мнящись яко турчинъ, и удари его единъ копиемъ. Он же видѣвъ, яко от своих убиваемъ, и ту уби своих убийць мечем своимъ, его же мнозими копии сбодоша, и тако убиенъ бысть".

---- ТО ЕСТЬ: Дракула, командуя войском, вместо того, чтобы продолжать им командовать, бросил его и в одиночку ускакал на некое место, потому что очень хотел получше видеть, как "без милости" режут турок, а оттуда это было видно лучше; и именно потому, что он отделился от всех ради того, чтобы ускакать на это место и насладиться оттуда этим зрелищем, и торчал там в одиночку, его и приняли, по рассказу, за турка и убили - свои же. То есть погиб он от рук своих из-за все того же своего кровоядства и желания наслаждаться зрелищем чьего-то убиения. Причем ради этого он бросил даже свои прямые обязанности - командуя в битве, правитель не должен бросать войско и в одиночку куда-то отбывать, чтобы оттуда на что-то смотреть - так что его же люди и не знают, куда он подевался, а когда встречают, принимают его за врага. Весь этот эпизод, кстати, автором не то выдуман, не то избран специально из чужой выдумки - о смерти Дракулы другой источник сообщает нечто совершенно иное.

Это, стало быть, _амбивалентная_ развязка? Недостаточно нравоучительная? То есть автор и прямым текстом, и в ярких эпизодах долго рассказывал, что Дракула был изощрен во зле словно диавол, прожил как диавол, имея злой обычай мучить и убивать и этим наслаждаться - и закончил автор тем, что через такие свои нравы Дракула и погиб от рук своих же - но Карамзину это недостаточно нравоучительно, он не понимает, если ему мораль еще и отдельно, в виде прямого добавочного назидания не прочитать в конце! И Лурье не понимает.

***

Еще того лучше сказано о Дракуле Сказания в 18-м выпуске Герменевтики древнерусской литературы (2019, с. 220): "Признаками трагичности героя служила опять-таки постоянная неожиданность слов и поступков Дракулы (автор повести называет их «кознями» [1, с. 562]), продиктованная опять-таки страстной (так что окружающим приходилось «дивитись его сердцю» [1, с. 564]) преданностью идее создания идеального государства («да не будеть нищь в моей земли, но вси богатии» [1, с. 558]; «ненавидя во своей земли зла <...> грозенъ бысть».

Вот автор-то не понимал сам всю трагическую неожиданность слов и поступков своего Дракулы и называл их "кознями" - то есть словом однозначно негативным, не подразумевающим никакой трагической неожиданности, а подразумевающим продуманность заранее некоего злого, скверного замысла. Ну так на то она и герменевтика, чтобы вскрывать за явным тайное! В Сказании-то про эти козни писано так:

"Таков обычай имеаше Дракула: отколе к нему прихождаше посол от царя или от короля неизящен и не умеаше против кознем кто отвещати, то на кол его всажаше....", в некоторых списках специально с подзаголовком про злонравие: "О з л о н р а в и и . Таков же бе обычай Дракуле: егда ему отколе посол прихожаше, от царя, или от князя, или от короля, и не умеяше против кознем его отвещати, то тех на кол сажаше".

Но и подзаголовок супротив герменевтики не тянет.

История о том, как окружающие якобы дивились страстному до государственного блага сердцу Дракулы в оригинале просто ничего общего с Дракулиными государственными делами и идеалами не имеет и выглядит так: когда Дракула сидел у венгерского короля уже не в темнице, а в качестве почетного пленника, в отведенном ему доме, "случися некоему злодею" убежать во двор этого дома и там спрятаться. Венгерский пристав, гнавшийся за злодеем, явился во двор, нашел и схватил злодея, а Дракула, разгневанный тем, что в отведенный ему двор вошли без спроса, пристава тут же убил, а злодея отпустил. Королю на это пожалолвались. Далее отекст гласит: "Король же посла к нему, вопрошая: "Что ради таково зло учини?" Он же тако отвеща: "Зло никое ж учиних, но онъ самъ себе убил; находя разбойническы на великаго государя домъ, всякъ такъ погибнеть. Аще ли то ко мне пришел бы, явил, и азъ во своемъ дому нашел бы того злодея, или бы выдалъ, или простил его от смерти". Кралю же поведаша. Король же нача смеятися и дивитись его сердцю".

То есть короля насмешило и удивило в "сердце" Дракулы то, что того только-только из темницы выпустили, он на венгерской земле во власти венгерского короля, а такой исступленной и неукротимой злобной яростности человек, что с ходу заявляет себя как великий государь и в лицо самому королю заявляет о своем праве миловать венгерских преступников, забежавших на предоставленный ему двор, и убивать венгерских служилых, их там хватающих, ибо тот, кто на его двор забежал, уже достояние его, Дракулы, как великого государя! То, что Дракула совершил "преступление/зло", королю несомнительно (он и спрашивает: почему учигнил таково зло?), Насмешило и удивило его, какое сердце Дракула явил в своем поступке и в ответе. Как, много общего то, чему он дивился, имеет со страстной жаждой идеального государства?

А то, что автор поименовал "преданностью Дракулы идее создания идеального государства («да не будеть нищь в моей земли, но вси богатии»)" - это имеется в виду такой эпизод Сказания (в переводе):

"Однажды объявил Дракула по всей земле своей: пусть придут к нему все, кто стар, или немощен, или болен чем, или беден. И собралось к нему бесчисленное множество нищих и бродяг, ожидая от него щедрой милостыни. Он же ведел собрать их всех в построенном для того хороме и велел принести им вдоволь еды и вина. Они же пировали и веселились. Дракула же сам к ним пришел и спросил: «Чего еще хотите?» Они же все отвечали: «Это ведомо богу, государь, и тебе: что тебе бог внушит». Он же спросил их: «Хотите ли, чтобы сделал я вас счастливыми на этом свете, и ни в чем не будете нуждаться?» Они же, ожидая от него великих благодеяний, закричали разом: «Хотим, государь!» А Дракула приказал запереть хором и зажечь его, и сгорели все те люди. И сказал Дракула боярам своим: «Знайте, почему я сделал так: во-первых, пусть не докучают людям, и не будет нищих в моей земле, а будут все богаты; во-вторых, я и их самих освободил: пусть не страдают они на этом свете от нищеты или болезней»".

Живо преставляешь, как русский 1500 года вписывал этот эпизод, желая таким образом раскрыть страстную преданность свовго трагического героя идее создания идеального государства. Это прямо как Кузьмин-Караваев Блоку объяснял:

"Пьяный Петр, заставляя заспанного восьмилетнего сына рубить голову стрельчонку зазубренным топором, действует и как стоящая выше окружающего или владеющая демоническая сила и как жертвенное лицо, принесшее "службу" свою, всего себя, для будущей русской цивилизации".


Прод. след.

Читая Сказание о Дракуле - 2

Да, вот сам текст и предисловие.
http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5074

Заранее предупреждаю, что перевод в некоторых местах надо заменять оригиналом обратно. А именно:

1. Оригинал: "воевода именем Дракула влашеским языком, а нашим — диаволъ. Толико зломудръ, якоже по имени его, тако и житие его".

В переводе: "воевода... имя его по-валашски Дракула, а по-нашему — дьявол. Так жесток и мудр был, что каково имя, такова была и жизнь его".

Зломудр - не более "жесток и мудр" ("мудр как дьявол" - это сильно вышло бы для христианина!), чем "добронравен" - "добр и нравен", а "злосердечен" - "зол и сердечен". "Зломудрый" - изощренный во зле, проявлящий великие познания и умения во зле и ко злу. См., например, словарные статьи в Словре русского языка XI - XVII вв.: http://ru-eval.ru/hist/xi-xvii/Vol06zi/26.pdf : зломудрене - изощряясь в злобе, зломудренный - изощренный в злобе.

Кроме того, древнерусское "злой" - это намного тяжелее и в иной плоскости, чем "жестокий". Жестокий по нраву человек может быть порядочным, доброкачественным человеком по принципам и поступкам. "Злой" (в старом русском) - нет. Древнерусское "злой" - это evil+bad, "весьма плохой в силу исполненности злом и злобой", в противопоставление "добрым людям".

Слово "зломудр" редкое и в русском. Один из переписчиков его не понял и решил, что это "зело мудр" - очень мудр. Но он уж тогда и выкинул про дьявола, чтоб не вышло, что дьявол очнь мудр. Пассаж стал непонятен: "воевода, верою греченин, именем Дракула влашенским языком. Точию зело мудр, яко же по имени его, тако и жития его". Что ж такого мудрого значит имя Дракула без перевода? Но, по крайней мере, не получилось, что кто-то зело мудр, подобно дьяволу.

Другой переписчик решил заменить редкое слово на более понятное. И заменил на "безмилосеод".

2. Оригинал:

Учиниша же ему мастери бочкы желѣзны; он же насыпа их злата, в рѣку положи. А мастеровъ тѣх посѣщи повелѣ, да никтоже увѣсть съдѣланнаго имъ окаанства, токмо тезоимениты ему диаволъ.

Перевод заменяет "окаянство" на намного более мягкое "коварство":
"Изготовили мастера для Дракулы железные бочки, а он наполнил их золотом и погрузил в реку. А мастеров тех велел казнить, чтобы никто не узнал о его коварстве, кроме тезки его — дьявола".

А заодно еще парочка смягчений: оставлено без перевода слово "сделаннное" (вместо "чтобы никто не узнал о совершенном им злодеянии-окаянстве" стало "чтобы никто не узнал о его коварстве" - при переводе этого словосочетания на уровне wording'a исчезло совершенное преступное деяние, вместо него стоит частично-предосудительное качество);

"посещи" - изрубить - заменено на менее кровавое и более нейтральное "казнить".

3. Оригинал:
"Глаголют же о немь, яко, и в темници сѣдя, не остася своего злаго обычая, но мыши ловя и птици на торгу покупая, и тако казняше ихъ, ову на колъ посажаше, а иной главу отсѣкаше, а со иныя, перие ощипавъ, пускаше".

Перевод заменяет "злой обычай" на "жестокие привычки":
"Рассказывали о нем, что, сидя в темнице, не оставил он своих жестоких привычек: ловил мышей или птиц покупал на базаре и мучил их — одних на кол сажал, другим отрезал голову, а птиц отпускал, выщипав перья".

Но "злой обычай" или "добрый обычай" - это передает постоянную суть поведения и характера человека, главное в нем; а "привычки" - это нечто второстепенное и дополнительное к главному в поведении и характере. Никто не скажет, иначе как иронически: "У него были скверные привычки: он систематически бил жену и детей".

И древнерусское "злой" - капитально тяжелее и негативнее, чем современное "жестокий", см. выше.

Кстати, за компанию в переводе облегчилась участь птиц. В оригинале мыши и птицы во фразе объединяются и кого-то из них на кол сажают, кому-то голову отрезают, а кого-то пускают (не отпускают на волю, а пускают ходить, конечно), выщипав перья. Понятно, что последнюю операцию можно произвести только с птицами, а не с мышами, но у автора нет и намека, что с птицами производили ТОЛЬКО эту операцию. Его фраза построена так, что получается, что с разными птицами производлили все три операции, а с мышами только две. И "пускаше, выщипав перие" - это по контексту "(от)пускать" в смысле "пускать идти в таком виде и смотреть, каково птица будет корчиться и как она, может, попробует взлетать - а перьев-то нет, фигушки", а не в смысле "освобождать, отпускать на волю".

В переводе употреблено слово "отпускал", и сажание на кол и отрезание голов относится по построению фразы перевода только к мышам, а птицам только перья выщипывали.

В общем, исключительно скрупулезный перевод.

Читая Сказание о Дракуле...

Эпиграф: "Даже Герцен, находя, что «гнусно написано», тотчас оговаривался: «с другой стороны много хорошего, здорового»".

Читая русское Сказание о Дракуле,

его полуфантастический перевод Твороговым (ведь это был выдающийся знаток языка, а перевод его - это последовательная подмена текста с совершенно определенной тенденцией: чтобы автор меньше осуждал Дракулу, чем на самом деле, и чтобы хоть в чем-нибудь его похвалил - а то он этого не делает вовсе. "Зломудр" [изощрен во зле, - ср. что словарь русского языка 11-17 веков, что варианты замены этого слова самими русскими переписчиками, что всю соответствующую модель словообразования] переведено как "жесток и мудр", "окаанство" - как "коварство", "злой обычай" - как "жестокие привычки"... ну хорошо, что не "отдельные недостатки")

и ту научную литературу о Сказании, где проводится на разные лады идея, что автор Сказания дает Дракуле суммарную оценку не то смешанную - наполовину очень хорош, наполовину плох (а-ля черно-белый памятник Хрущеву работы Неизвестного), не то и вовсе сдвинутую в положительную сторону (а-ля китайская официальная оценка Мао Цзедуна: " Мао на две трети был прав, а на треть ошибался, но мы не будем копаться в его ошибках, а просто исправим их") , не то вообще положительную (так фактически судит о деле Матей Казаку )

- задумываешься не о том, так это или нет (это до такой степени не так, что и вопроса не встает - потусторонне не так), а о том, какие именно крупномасштабные деградации общественного сознания к этой аберрации привели.

Одна из них очевидна. Автор, не учитывая отдаленно-будущих своих читателей, вписал о Дракуле: "И толико ненавидя во своей земли зла, яко хто учинит кое зло, татбу или разбой, или кую лжу, или неправду, той никако не будет живъ". "И так Дракула ненавидел зло [в смысле: преступность и правонарушения] в своей земле, что если кто учинит какое зло [= преступление] - воровство или ограбление, или [мошеннический] обман, или обиду, то такой непременно карался смертью".

Сообщение о персонаже, что он ненавидел "зло" и боролся со "злом", в клишированной культуре 19-20 веков автоматически подразумевает желание оценить его как находящегося на стороне добра или как способ выражения его суммарно положительной оценки (либо существенного и не затмеваемого положительного компонента в его суммарной оценке). Стандартный прием любой оппозиции в последние два с лишним века - это возглашать: "Мы негодуем и боремся против того-то, того-то и того-то (великого) зла; ты же сам обязаен признать это "то-то" великим злом - а раз так, то как же ты можешь сметь нам не сочувствовать, нас не уважать и не поддерживать нашу борьбу с этим злом, и уж тем более предпочитать его нам?"

(Иногда с приложением: "Или у тебя в запасе есть такая оппозиция злу, что она лучше, чем мы?")

Прием этот (условно говоря, "навальненский") применяется только последние лет 200 с лишним. До того недостаточная (в данном аспекте) степень умственного и нравственного маразма в общественно-политическом сознании делала бы этот прием неэффективным, да и не давала бы ему возникнуть (сам прием сугубо школьнический - достаточно не ябедничать, давать списать и тоже быть против учителей и директора, и ты уже доблий рыцарь, возьмемсязарукидрузья и зайдукбеллевкабинет. До появления целого слоя взрослых людей с социальной психологией школьника не лучшего качества не было и базы для появления носителей и аудитории этого приема)..

А во времена автора Сказания о Дракуле, как и в предыдущие и последующие, люди спокойно отправляли друг друга на тот свет, не сомневаясь и не оспаривая, что те сугубо против того или иного великого зла и за великое добро. Весь вопрос был - _как именно_ они против, как они это "против" понимают и реализуют; а то, что обличаемое ими зло - действительно зло, никто и не думал отрицать. Особенно наглядно для нас это проявлялось в религиозных репрессиях. Когда казнили обычного еретика, или паписта, или, наоборот, реформиста, никто обычно не собирался отрицать, что тот ненавидит безбожие, грех и Сатану, почитает Христа и желает спасения во Христе. И ничем это его не выручало. В счет шло то, _как_ он все это понимает и осуществляет.

Архиепископ Арундел в 1413 г., допрашивая сэра Олдкасла при расследовании его ересей и получив ряд ответов, сказал: "Hah, Sir John, in this schedule of yours there is much good stuff and catholic doctrine; but you must answer me whether or not you hold that the material bread remains in the sacrament of the altar after consecration duly performed". "Ха, сэр Джон, в этих ваших ответах много доброго содержания и католической доктрины, но вы мне о том должны ответить, держитесь ли вы того мнения, что материальный хлеб остается в причастии на алтаре после правильно произведенного освящения, или нет!"

Врать о своем убеждении сэр Джон не хотел (он верил, что материя хлеба в причастии остается, и оно является разом материальным хлебом и телом Христовым, - а не просто телом Христовым, но уже ни в какой степени не материальным хлебом), и за разногласия по этому и аналогичным вопросам был приговорен к смерти.

Тот факт, что он был бесспорным истовым христианином и в его убеждениях было много добрых материй и католической доктрины, что он был враг Сатаны и адепт Христа, ничем ему не помог. Это все само по себе очень хорошо, но этого совершенно недостаточно, - а вот как там насчет сохранения материи хлеба в причастии? Сам сэр Джон совершенно разделял этот подход, поскольку иначе он бы просто соврал про хлеб - он вовсе не хотел гибнуть, напротив, он старался, как мог, выкрутиться, - но прямо врать ради этого по такому вопросу не желал, то есть тоже считал его крайне важным.

Можно справедливо указывать, что вся эта система ("что ты за все хорошее против всего плохого - это само по себе очень мило, но вот _как_ ты это пресуществляешь в мыслях и делах? А то может, ты при всем этом "против" - сам-то есть зло, в том числе не лучше, а то и сильно хуже того, против которого ты тут всей душой?"): была тут применена обоими вопиюще не к месту и неправильно. Но вот сама эта система - единственная вменяемая, не- школолольная система. И в 1500 году, как и в 1500 году до нашей эры, как и 100500 лет назад, люди эту систему знали - а в последние времена она в головы грузится значительно труднее.

Обычно считается, что средневековая картина мира "черно-белая". Но картина мира, в которой можно сшибить бонусы на том, что ты против Путина, или против оранжевой революции, или за русский мир, или против вмешательства во внутренние дела Украины, или... (именно в рамках этой картины мира такие-то именитые западные левые интеллектуалы кадили СССР, такие-то именитые правые - Пиночету, а Ллойд-Джордж с Бернардом Шоу - Гитлеру) - она на три порядка более "черно-белая", чем та, что у Арундела и Олдкасла, в каковой стоит: "Это, конечно, само по себе неплохо, что ты за все хорошее против великого зла, только вот как там у тебя по пункту 16.2.8? А, вот так, значит? Да ты, братец, знаешь ли, скотина похуже того зла, против коего так горишь, - или просто скотина, повинная крайнему осуждению, независимо от того, кто из вас хуже".

И вот у автора Сказания о Дракуле именно так. То, что Дракула ненавидел преступность в своей земле - в этом самом по себе, конечно, много, так сказать, "доброго стаффа и католической доктрины", "много хорошего, здорового" - но он-то не Герцен, так что на итоговую, исчерпывающую и цельную оценку Дракулы все это влиять не обязано, и никакой амбивалентности вносить в нее тоже не обязано. В счет пойдет другое - "то, как".

Эту оценку автор исчерпывающе выразил в первом же пассаже - как будто знал, что понадобится (но читающих его ученых-ши 20 века недооценил все равно). В том самом пассаже, где сказано, что Дракула прожил жизнь как диавол и изощрен во зле был как диавол.

"Бысть в Мунтьянской земли греческыя вѣры христианинъ воевода именем Дракула влашеским языком, а нашим — диаволъ. Толико зломудръ, якоже по имени его, тако и житие его". "Был в Мунтьянской земле воевода, христианин греческой веры, имя его по-валашски Дракула, а по-нашему — диавол. Так зломудр ( = изощрен во зле) был, что каково было имя его (- диавол - ), такова была и жизнь его."

Ну-с, если русский христианин 1500 года, написав о человеке вот такое, все равно не смог убедить ученых-ши 20 века в том, что оценка его в адрес этого персонажа самая прямая, самая исчерпывающая, самая кромешная и никак не амбивалентная, - то никак не он в этом винова

Voila un vieillard

("Voila un vieliard, poursuivait-elle [la Fortune], qui a toujour adoré mon séxe, qui l'idolâtre encore et qui n'a jamais été ingrat envers nous..." etc.)

На стогнах Букарешта,
обиженный судьбой,
рыдает безутешно
боярин молодой.
Он пал коллатеральной
потерею войны,
умученный морально
от тещи и жены.

Струя духи и блески,
являя знойный вид,
Катрина Барканеску
над городом парит!
Все прописи на свете -
на них она плюет,
поправши добродетель
на двести лет вперед.

В ней оценя подругу,
к рукам ее прибрал
давно знакомый Югу
наезжий генерал.
О сём седом сатире
известно всей стране,
что он искусник в мире,
а также и в войне.

Пристало им кружиться,
беся валашский свет,
и дочками дружиться,
хоть те и розных лет.
В восторге неустанном
от этого всего
Луксита Гулиано,
Элиза Хитрово!

Псковская кривь и влахи
ребячатся гурьбой
на вестерфранкском шпрахе,
довольные собой.
Потомства зачумленны,
постылые себе,
болбочут возмущенно
об эдакой собе.

А впрочем, что в убогих?
Останься, братец, рад,
что были те дороги
из Плескова в Царьград,
что добрая Фортуна
за масть и мастерство
дарила ими съюну
любимца своего.

(сюжет - https://wyradhe.livejournal.com/164698.html, https://wyradhe.livejournal.com/473472.html )

Grievance studies и ненормативное


Филипп Араб - он был арабом,
как следует из погоняла,
и кровь свою не обходил
(оно ему ничуть не жало),
но у ромейских за прораба
свое, как надо, отходил.
И ежели какой араб
в порыве чувства шел внахрап,
крича, что Рим тыим арабам
по гроб должон за все потравы
и жаль, что ту тюрьму народову
не грохнул гордый Ганнибал,
а также гордый Гасдрубал, -
Филипп слегка кривился в бороду,
скучнел своей арабской мордой
и гуманиста зарубал,
шепча: "В натуре, зае.ал".